– Нам ещё до грунтовки час пились.
– Ты же про шесть километров говорил, – удивился Андрей Михайлович. – Со скоростью пешехода собираешься ехать?
– По-другому здесь нельзя, – пожал плечами Вадим и надавил на газ.
Совсем чуть-чуть надавил, но этого оказалась достаточно, чтобы новенькая Ауди клюнула носом в ямку и проскрежетала защитой картера по асфальтовой кочке.
– Мать… – коротко прокомментировал Самарин. – Как здесь вообще ездят?
– На моей Ниве пролезешь без проблем, – заверила Полина Дмитриевна. – Не забирать же её в Москву? Да и права у меня забрали.
– За что?
– Потому что козлы!
Кукушкин засмеялся и объяснил:
– Не обменивают. Не верят, что это её права.
– Паспорт бы показала.
– Я показывала, – вздохнула Полина Дмитриевна. – Только там фотография двадцатилетней давности, и они тем более не поверили. Разве не козлы?
– А от пенсионного фонда она вообще скрывается, – опять засмеялся Вадим.
– Скрываюсь, – не стала отнекиваться бабушка Поля. – Там вообще одни ублюдки, которых давно заждались петля и стенка.
– Репрессии нужны?
– Нужны, но при нашей власти все патроны и верёвки разворовали. Сталина на них нет!
Самарин не дал втянуть себя в политическую дискуссию, потому что по личному опыту знал – ничем хорошим они не заканчиваются. Обязательно все разругаются вдрызг, даже если придерживаются более-менее похожих взглядов. Да и как можно говорить о чём-то, если мысли заняты лишь одним – только бы лакированная немецкая драндулетка не развалилась на суровых русских дорогах.
Однако Полина Дмитриевна не успокоилась и продолжила ругать нынешнюю власть, но уже вполголоса, а потом торжествующим тоном объявила:
– А в гробу я видела этих гаишников! И в деревне они мне не указ.
Кукушкин посмотрел на бабушку в зеркало заднего вида, и уточнил:
– Хочешь сама за руль?
– На твой лайбе не поеду, не люблю автоматические коробки. Прогуляюсь за Нивой, а вы с Андреем меня подождёте.
– Дойдём, – попробовал возразить Самарин.
– С сумками и рюкзаками дойдёшь? Ты же упадёшь на первом же километре, – засмеялась Полина Дмитриевна, и злорадно добавила. – Пенёк старый.
Ревущая прогоревшим глушителем Нива отчаянно заскрипела стертыми тормозными колодками, как бы намекая, что слова Вадима о капитальном ремонте не совсем соответствовали действительности. И ещё она юзом развернулась по мокрой от росы траве на лысых покрышках.