– Михалыч…
– Хорошо, десять процентов.
Там, на самом верху.
– Ну что же, весьма разумный список. Не буду спрашивать, зачем это вообще ему нужно, но очень надеюсь на соблюдение договора с нашей стороны.
– Да он сумасшедший?
– И что?
– Зачем в лесу обрезки рельсов Б/У длиной не более одного метра? Это я цитирую!
– Да пусть хоть в Клязьму с берега бросает. Если человек готов отдать такую кучу денег за старые рельсы, то государство обязано предоставить ему эти грёбаный рельсы! Не на блядей в Куршавеле тратит, а вкладывается в экономику своей страны. Это вы считаете сумасшествием?
– А если?
– Даже не думайте! Здоровье потом в аптеке покупать? Мне семьдесят лет, между прочим, и если отшельник обидится…
– Но мы можем…
– Не можем! Хрен знает как оно там работает, и будет ли работать потом, когда кто-то очень жадный сунет туда своё свиное рыло.
– А охрану…
– А охрану усилить.
– Кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось?
Врач-кардиолог Вадим Петрович Кукушкин, внимательно изучающий ленту кардиограммы, покачал головой:
– Неправильные у вас шутки, Андрей Михайлович.
– Ну уж какие есть. Что там у меня?
– А что может быть после второго инфаркта? – врач с раздражением отбросил бумагу. – Курить так и не бросили?
– А смысл?
Кукушкин фыркнул рассерженной кошкой:
– Вы ещё скажите, что с работы увольняться не собираетесь.
– Как вы угадали, Вадим Петрович?
– Да насмотрелся на таких, – досадливо поморщился врач. – Работа и городская суета с гарантией вас убьют, Андрей Михайлович.
– Предлагаете бросить всё и уехать в деревню, к тётке, в глушь, в Саратов?
– Зря иронизируете. Свежий воздух и умеренные физические нагрузки иногда творят чудеса.
– Только скорая в деревню с опозданием приезжает.
– А она к вам, Андрей Михайлович, уже и в Москве не успеет.
– Умеете вы ободрить, Вадим Петрович.
– Уж извините, – криво улыбнулся Кукушкин.
Наверное, именно эта кривая улыбка заставила военного пенсионера Самарина задать себе вопрос – а что, собственно, держит его в городе? С женой разошёлся двадцать лет назад – тонкая женская натура не выдержала первой же зимовки в заполярном гарнизоне, у сына своя семья и живёт он в Мурманске, дочка с мужем аж во Владивостоке… Отца, правда, навещают. Пусть раз в пять лет, но приезжают сами и привозят внуков, отчего двухкомнатная хрущёвка в Новогиреево превращается в филиал Больницы имени Кащенко, совмещённый с цыганским табором.