– Он здесь, я его видел сегодня утром.
– Кто здесь? – не понял Николай. – Кого ты видел? Выражайся яснее.
– Тссс… потише, – и Борис с опаской оглянулся. – Я видел Адольфа. Он пришёл в отделение утром, взял у меня трёх головорезов, а мне приказал, что ты думаешь? – ни больше, ни меньше как организовать взрыв в центре столицы, где-нибудь поблизости от Красной площади. Как он сам выразился, «надо срочно дестабилизировать обстановку в престольной». Он и взрывчатку прислал в отделение. Каков, а? Что-то опять гнусное замышляет. Совсем оборзел, паразит. В случае успешного выполнения задания обещал мне кругленькую сумму. Но я уже твёрдо решил, Михаил, как только найду другую работу, немедленно уйду от него. Как говорится, «жизнь дороже!».
Борис настолько раскипятился, что совершенно забыл о своём первоначальном страхе перед Адольфом. Николай усмехнулся и ехидно заметил:
– Но ты же его правая рука и верно служишь этому, как ты говоришь, паразиту. Чем же ты, прости, отличаешься от него? Он-то служит своей идее, а ты чему? Если ты его не любишь и даже презираешь, то зачем работаешь у него, да ещё и возглавляешь его банду? Получается – два сапога пара. Он – это ты. Ты – это он. Или не так?
Борис помрачнел, зло посмотрел на собеседника и сквозь зубы промычал:
– Отвали! Я же тебе объяснял – у меня не было выбора, жизнь заставила, надо было кормить семью, а он предложил хорошие бабки. К тому же, кроме как стрелять и воевать я ничего делать не умею. А потом, я же шёл в охранное отделение, а не в банду, как оказалось.
– Так уходи, чего ждёшь? Здесь у тебя только два выхода – либо нары, либо пуля в лоб. Не лучше ли вовремя завязать, явиться в милицию и всё подробно изложить о криминальной деятельности ОО «Вымпел» и его вдохновителя Адольфа? Тем более, имеется вещдок – взрывчатка.
– Ты что, Михаил, решил меня перевоспитать? Не суетись: у тебя – своя дорога, у меня – своя. А потом, чего ты ко мне пристал? Посмотри лучше на себя – ты же тоже служишь этой сатане, не так ли?
– Ты прав, к сожалению. Так давай уходить вместе. Найдём другую работу и пошлём Адольфа к чёрту. А милицию проинформируем анонимно.
Борис снова нахмурился. Предложение Николая ему явно не нравилось.
– Ты извини, Михаил, но я не стукач и не побегу в милицию, и, тем более, анонимки писать не буду. Я слишком много грешил, чтобы рассчитывать на снисхождение. А ты как хочешь, твоё дело, но по-дружески не советую связываться с этим монстром, если, конечно, жизнь тебе дорога. Живи по принципу – «моя хата с краю, ничего не знаю!».