Не повезло Шурику со двора, не знал он, что меня злить нельзя, а близких, вообще, трогать запрещается. Правда подруга сама нарывалась на него, обильно его матеря. Но с кулаками бежать на девушку – нонсенс. Вот и получил кирпичом по голове, не на ту напал.
И в таком взвинченном состоянии я встретила, вошедшего в дверь мужчину. Высокий брюнет с широкими плечами и в деловом костюме. Мощное телосложение, сразу видно, что занимается спортом. Тёмно-карие глаза и серьёзный взгляд.
Взгляд, который пронизывал меня насквозь. Но я на взводе и поэтому глаз от него не отводила.
Он осмотрел меня с ног до головы, увидел ребёнка рядом и двинулся к нам. Заметив рядом одеяльце, его взгляд стал ещё строже.
– Почему Кирилл не укрыт? – А голос то у него хорош: чёткий, властный, немного грубый.
– Ему стало жарко, – спокойно ответила я.
– Кто вы такая и с какой стати с ним водитесь?
– Кто вы такой и с какой стати задаёте все эти вопросы? – грубо спросила. Ненавижу несправедливость. Почему нельзя было представиться и сказать что от нас нужно, прежде чем хамить?! Зашёл весь при параде и думает, что вокруг него должны плясать?! Не дождётся.
– Пришёл за ребёнком. Я его забираю.
– С чего это? Кирилла не отдам.
– Не понял. Почему? – с каким-то подозрением он прищурил глаза. От этого выражение лица его стало ещё более колючим.
– Вы вообще кто? С чего я должна отдавать вам малыша? Никаких распоряжений не поступало.
– Я. Его. Отец, – с медленной расстановкой, холодно сказал он.
– А Я. Его. Мать, – дублируя его голос, с сарказмом твёрдо сказала я. Почему я так сказала? Просто взбесил своей холодностью, и эту фразу проговорила, не успев даже обдумать.
Вместо злости и вспышек гнева, его лицо приняло растерянное выражение, а брови поползли вверх.
– Вы уверены? – тихо спросил мужчина.
– Что? В чём? – растерялась я.
– Что вы его мать.
Злость испарилась, будто её и не было. Я глупо уставилась на него, не найдя слов для ответа. А ответить так и не успела. Кирилл заплакал.
И тут у меня произошёл разрыв шаблона: мужчина мягко меня отодвинул, взял малыша на руки и запел колыбельную, слегка покачивая. Взгляд стал мягким и нежным, а голос тихим и убаюкивающим.
Я залюбовалась этой картиной. А потом сообразила какая некрасивая ситуация вышла. Ведь он, возможно, реально его отец. Так успокаивать чужих детей не будут. Но просто отдать в руки Кирилла не могу. Я не знаю, как происходит отдача детей родственникам, да и вообще в первый раз здесь. Сомневаюсь, что мне потом скажут "спасибо".