За спиной деликатно кашлянули, Эдор нарушил уединение супругов. Поймал взгляд Атиль и прошептал, кажется, одними губами.
– Они здесь…
Вильяр нахмурился. Кто-то атакует стены? Тогда отчего так тихо? Атиль скривилась в ухмылке. Ее губы превратились в кровавые нити, а надо ртом появились несвойственные ее возрасту складки. Вздохнула и вышла из-за стола.
– Пойдем со мной, – холодно приказала она. – Будешь стоять рядом и изображать мебель. Но даже пикнуть не смей! Представь, что ты нем.
Дракон смерил ее взглядом, мысленно вопрошая, откуда взялась такая сосредоточенная злость?
– Ты это точно мне говоришь? – осторожно поинтересовался он. Казалось, жену будто подменили, Атиль снова стала напоминать вчерашнюю недовольную кавалерами кокетку на троне.
– Да.
Вильяр удивленно повел бровью и поднялся из-за стола. Страшно хотелось знать, что послужило причиной таких разительных перемен в настроении.
– Что у нас за визитеры?
– Восточные князья, – выдохнула жена, – господин Роммах и господин Ивир явились по мою магию лично, – ухмыльнулась и добавила: – Это большая честь и почти проклятие.
Вильяр присвистнул. Никогда не думал, что удастся увидеть этих магов своими глазами. Драконы почти не имели дел с Восточным княжеством: общих границ не было, торговли не вели, военных союзов не заключали. До земель крылатых доходило множество слухов, но на визит правителей рассчитывать не приходилось, и Вильяр скорее обрадовался такой возможности. Стоило прилететь к людям только ради этой встречи.
Собственно, именно князьями близнецы Роммах и Ивир не были. Главным в Восточном княжестве по-прежнему оставался их отец. В те периоды, когда отступало захватившее его голову безумие, конечно. Но старый князь вырастил достойных сыновей, и те не пытались сместить его, лишь подхватывали заботы в нужный момент. Потому посторонние давно привыкли воспринимать правителя в нескольких лицах. Все вокруг знали: у наследников не меньше возможностей, чем у родителя.
Атиль устроилась на троне в уже знакомом Вильяру зале. Сегодня, когда первые впечатления улеглись, дракон будто разглядел его заново. Большое, пахнущее старым деревом помещение с высоким потолком и огромными окнами, оправленными в тяжелые дорогие шторы. Облицованные темным ракушечником стены с гобеленами, напоминающими о подвигах легендарных предков, гулкая гранитная мозаика под ногами и невнятные, едва заметные тени в углу.