Я не закрыла входную дверь, и шум с дороги приглушил звук моих шагов – проносились машины, на заднем фоне звучали гудки и свист, чем-то напоминающие рокот морских волн, время от времени раздавались рев и фырканье. Поэтому когда я спустилась по маленькой лесенке и остановилась у входа в кухню, ни один из присутствующих не заметил моего появления.
Теперь, вспоминая ту сцену, я думаю, что, возможно, они просто забыли, что я должна прийти.
Том стоял у стола и читал журнал Week. Эйлса была прямо передо мной и смотрела в сад. Она оказалась ниже ростом, чем я помнила, одета была в легинсы из лайкры, кроссовки и застегивающийся на молнию топ, а кофту обвязала вокруг талии. В дальнейшем я узнала, что обвязывать одежду вокруг талии для нее обычное дело. Когда ты смотришь фильм, то, как правило, знаешь, что герои сейчас поцелуются, – расстояние между ними сокращается или просто создается впечатление, что пространство сжимается. Здесь же оно расширялось и растягивалось.
Я кашлянула, и, как олень, услышавший собаку, они оба повернули головы. Том бросил журнал на стол.
– Здравствуйте, – произнес он. – Добро пожаловать.
Эйлса приветственно приподняла руку. В этот момент я поняла, что она разговаривает по телефону.
– Хорошо. Значит, закажете такси? – говорила Эйлса, пытаясь поймать взгляд Тома. – Вы с Милли, да? На такси же нормально будет? Да, наверное. Не позднее десяти. Не позднее! Хорошо.
Она отключила связь и, заметив, что у нее испачканы руки, включила локтем кран, ополоснула их и обратилась ко мне через плечо:
– Ох уж эти подростки! У вас есть дети?
– Нет, но я знаю, что они именно в этом возрасте начинают преступать границы.
Здесь я должна сделать признание, что читаю много газет и журналов. Моя мать не позволяла приносить их домой, так что после ее смерти я компенсировала нехватку. Поразительно, какое количество полезных для жизни советов можно в них найти, особенно в воскресных приложениях.
– Важно только выбрать, какая из битв для вас важнее.
– Я знаю. Нужно расставлять приоритеты, правильно?
Она многозначительно махнула рукой, легко рассмеялась – этот смех напоминал радостное щебетание птички. Она вела себя так, словно я дала ей самый полезный совет, который она когда-либо слышала. Теперь я знаю эту ее хитрость, ее склонность полностью соглашаться с человеком, рядом с которым она находится. Но тогда все для меня было в новинку, и Эйлса мгновенно показалась мне привлекательной.