Моя берёзовая грусть - страница 12

Шрифт
Интервал


Высокой пальмы
Восхищает красота,
А мне дороже
Русской ёлки простота.
Скалистый берег море гладит,
Словно мать.
Но отчего он так суров,
Ей не понять.
А там, в России,
Зеленеют берега,
И колыбельную поёт
Им мать-река.
Испанской страсти танцев,
Солнца жар,
Мне не забыть уж никогда
Lloret de Mar.
Виват, Испания!
Испания, виват!
Но я в Россию,
Я домой хочу, назад!

Мы для песни рождены!

Когда последний луч заката
Уйдет в заснеженный простор,
Вдруг песнь, забытую когда-то,
Опять споёт наш русский хор.
И понесётся песня лихо,
Звеня над спящею рекой.
Вставай, родная Балашиха,
И вместе с нами песню пой!
В ней всё, что мы не долюбили
Под старой ивой у ручья,
Когда совсем другими были:
И ты ничей, и я ничья.
В ней недогадливая младость,
В ней беспокойная весна,
В ней вся душа наша осталась,
В ней горечь выпита до дна.
Нам в этой песне не измерить
Ни глубины, ни ширины.
Давайте петь! И будем верить,
Что мы для песни рождены.

Бывшим лётчикам

Как здорово, наверное, летать,
На целый мир шутя с небес взирая,
Как этот мир купается опять
В лучах развеселившегося мая.
Покачивая крыльями слегка,
Не выпасть бы из заданной картины.
И даже растерялись облака
От мощности невиданной машины.
А там внизу, в заоблачной дали,
Пусть радуются все земному раю!
Наверно, вы тогда сказать смогли:
«Я эту высь на рай не променяю!»
Желающий летать настолько смел,
Что крылья вырастают, как у птицы.
В биенье сердца слышен беспредел,
И высота уже ночами снится…
Лазурные сияют небеса,
Зовут и манят даже через годы.
Как жаль, теперь другая полоса,
И взлёты не зависят от погоды.
Как здорово, наверное, летать…

Моя малая родина

Моя малая родина
Где-то там, вдалеке.
И доехать к ней, вроде бы,
Я могла б налегке.
Не вмещаются годики
В мой нехитрый багаж.
Все ушли пароходики,
Да и сдулся кураж.
Там, за Камскою пристанью,
Развесёлый народ.
Я смотрю очень пристально,
Но народ уж не тот.
И не те переулочки, —
Небоскрёбов стена,
Где с подружкою Шурочкой
Пели мы до темна.
Вспоминалось немалое:
Лихо мчусь я с горы,
И слыву генералом я
Здесь у всей детворы.
Там костры по-над кручею,
Вой волков на заре.
И морозы трескучие
По ночам в январе.
Но волною по – прежнему
Кама бьёт в берега.
И метели прилежные
Наметают снега.
Позабылись уж многие
Там за вольностью лет.
Лишь друзья босоногие
Шлют во сне мне привет.
К ночи Кама туманится,
Засыпает легко.
Только я, словно странница,