Рейс был загружен едва ли на половину, и пассажиры выбирали места на свое усмотрение.
Я сел у окна, "застолбил" ручной кладью соседние кресла, дождался конца посадки, убрал подлокотники и получил целый диван, к своему великому удовольствию.
Выруливаем, гудим, бежим, дрожим, отрываемся…
Командир приветствует пассажиров:
Девять тысяч метров, температура за бортом… безоблачно, полет нормальный!
Твердое стекло иллюминатора холодит лоб.
Наблюдая извивы рек, ломаные зигзаги дорог, лоскутья полей – всю эту мозаику человеческой деятельности, я открыл, что геометрические фигуры – это особая, сугубо человеческая прерогатива, что мы покоряем природу посредством кубов, параллельных линий и многоугольников. Я уже почти вложил свой кирпич в башню человеческого зазнайства, мол, никто кроме нас не строит кубических жилищ, но вспомнились пчелиные соты. Конечно, не куб, всего лишь шестиугольник, но мысль уже утеряла свою безупречность, и я ее бросил.
Земля скоро высохла, побурела, взбугрилась.
– Плато Устюрт! – сказал пассажир сзади.
Знакомое слово – школьный курс Географии.
Оно давно лежало в моей голове. Просто слово, без образа. Такое же бессмысленное, как Ганалулу, Буркина-Фасо, Какманду.
(Текстовый редактор предлагает заменить Какманду на Катманду, но это тоже всего лишь слово – пустой звук).
Плато Устюрт тогда стало именем, у него появилась поверхность, портрет. Казалось я мог ощупать его руками.
Какое же оно громадное!
Вспомнилось, как двоюродный дядя – водитель автобуса Гена (тот самый, что поначалу был милиционером и принес мне альбомы с почтовыми марками), рассказывал об этом плато:
Трасса идет параллельно железной дороге, это не асфальт, не бетон, а песок, укатанный большегрузами. Один водитель решил проехать с другой стороны “железки”, ему показалось, что так будет лучше. Сперва он держался железнодорожной насыпи, но потом потерял ориентир и ушел в сторону. А через месяц нашелся и рассказал такую историю: он ехал неделю, все съел, выпил и молился уже о спасении, когда через тысячу километров выехал к морю, нашел там поселок, и только тогда определился географически, и смог доехать до цели. Проделал огромный крюк.
А казахи рассказывают такую историю про эти места: три узбека пошли в соседний кишлак и пропали на десять дней. Вернулось, в конце концов, только двое. Сказали, что третий потерялся. Искать его никто не пошел. Где там искать? Но все понимали, что не могли люди в пустыне десять дней продержаться без пищи и жидкости, так что съели его двое выживших, бесспорно съели.