– Странно, – Бене снова подошел к разбитому окну и высунул голову наружу. Ночи на его памяти всегда отличались редкостным спокойствием и почти сверхъестественной тишиной. Темные дела, как известно, не переносят шума.
7.
Засов звякнул в тот момент, когда Бенедикт, кряхтя и ругаясь, волочил к стене деревянный ящик, набитый не иначе как подковами. С грохотом распахнулись двери.
– Эй, выродок, где ты там? – знакомый голос бородача пролетел по подвалу.
Беннедикт замер. От страха и неожиданности подкосились ноги, и он наверняка упал бы, если бы не ухватился за стеллаж.
– Ты там живой?
Да, Бене определенно был жив, но чувствовал, что вот-вот отдаст концы от ужаса и разочарования. Он же почти успел! Почти! Осталось только подтянуться, протиснуться в щель, и все. Дел всего на пару минут.
– А ну живо сюда, падла! – оглушающий крик ворвался в плотный полумрак погреба.
Бенедикт вздрогнул и случайно опрокинул банку с вареньем. Соскользнув с полки, та приземлилась аккурат на большой палец его правой ноги. Пленник вскрикнул, отпрянул и врезался спиной в стеллаж напротив. Пара мешочков с какой-то дрянью с глухим стуком свалилась на пол.
– Слышал?
– Угу.
– Иди глянь.
– Я? Это же ты у нас великий боец. Или испугался какого-то попрошайки?
– Выходи, тварь! – и тише: – Ни хрена я не испугался, понял?
Бене схватил куль со своими пожитками, запрыгнул на ящик и просунул вещи в окно. Оглушительный треск и грохот промчались по подвалу.
– Ах ты ж сука! Вот дерьмо!
– Да ты издеваешься?!
– Эта падла ступени расхреначила! Я, кажись, ногу сломал! Твою ж мать!
Под аккомпанемент криков и ругани Бенедикт ухватился за целые прутья. Немедленно вспыхнули болью изодранные ладони, но он держался, стиснув зубы до хруста в челюсти. Держался и подтягивался, перебирая ногами по гладкой стене, держался и подтягивался, впиваясь ногтями в землю. Снова и снова.
Он извивался, словно толстый уж, пытался выбраться из западни как можно быстрее, с ужасом ожидая, что кто-то схватит его за ногу. Схватит, затащит назад, и тут уж начнется настоящее веселье. И его схватили. Но не за ноги, как он ожидал, а за шкирку, словно нашкодившего котенка. Он уже почти вылез. Почти! Оставалось только поджать колени, подхватить мешок и раствориться в темных проулках Денпорта.
– Босс ждет, – голос Велфорда напоминал далекий раскат грома. Такой же низкий, рокочущий и в то же время невозмутимый.