– Не ругайся, – тихий шелест Фелиции.
– Что случилось? Ты что, духи разлила?
Магнус улыбнулся и едва не хихикнул. Он понял-таки, в чем дело. Во времена своей неспокойной юности он точно так же прятался от мужа, прижимая поношенные штаны к груди. В тот раз ему повезло, но страх быть пойманным преследовал его не одну ночь. И сейчас его скорее взволновала сама ситуация, нежели опасения быть обнаруженным.
– После завтрака у меня разболелся живот…
На этот раз Магнус хихикнул, но вовремя зажал себе рот. Объяснить пролитые духи собственным пердежом – это нечто. Ему стало смешно. Смешно от всего. От своего голого зада в паре шагов от лорда, от умелой лжи любовницы, от нелепости ситуации… Оставалось надеяться на свое хлипкое укрытие и неотложные дела Реймира. Играть в прятки до следующего утра советнику не улыбалось.
Внезапно в шкафу стало темнее. Обнаженная фигура лорда загородила солнечный свет, и Магнус вжался в стену, пытаясь спрятаться за цветастыми платьями. Конечно, его волосатый живот не получилось бы скрыть даже дюжиной нарядов, но инстинкт – штука сильная.
Лирой беззвучно смеялся, пытаясь наскоро придумать первую фразу для встречи. Что-нибудь вроде: «Ух ты, какая неожиданность!» – или: «Ну ничего себе! Какими судьбами?». Каждый новый вариант забавлял его еще сильнее.
А между тем время шло, но Реймир не спешил открывать дверцу и изливаться гневной тирадой. Вместо этого он просто оперся на шкаф и невидящим взором вперился в пол. Через мелкие дырочки в дверце Магнус увидел его набухший, подрагивающий член прямо напротив своей головы, и приступ бесконтрольного веселья накатил с новой силой. Пытаясь не выдать себя, он до боли стиснул лицо, плотно зажимая нос и рот. Слезы хлынули водопадом, задергались плечи, едва просохшие волосы снова взмокли от пота.
Подумать только, еще совсем недавно Магнус здоровался с ним, пожимал ему руку, обменивался любезными с виду, но едкими по своей сути фразами, превращая простой диалог в пикировку. Теперь же он мог запросто схватить лорда за яйца, даже не протягивая руку. Интересно, как бы тогда заверещал этот наглый сопляк? А его тонкий, кривой прибор! О боже, и Фелиции приходилось изображать страсть, принимая его в себя!
– Ну что, герой, так и будешь там стоять?
И Реймир отошел. Лирой шумно выдохнул, уткнувшись лицом в одно из платьев Фелиции, и тихо заржал, не в силах больше сдерживаться. Впрочем, он мог дать себе небольшое послабление. Через дырочки в дверце он не видел кровать, но ясно слышал, что на ней происходит.