Получив разрешение войти, Петрам толкнул дверь и оказался в кабинете лорда, мрачном и душном. Кресло за письменным столом занимала его молодая супруга, испытующе поглядывая на гостя. Лекарь прокашлялся и подошел ближе.
– Леди Трамм, – учтивый поклон. – Чем могу вам помочь в столь темное время?
– Своим несравненным умением хранить чужие тайны, – в тон отозвалась Фелиция. – Вижу, путь до Крепости получился сложным?
– Рад, что смог угодить вашей милости, – Петрам взглянул на свою одежду и только сейчас понял, в какое чучело превратился: плащ изодран, борода и кафтан заляпаны кровью, штаны измазаны грязью. – Путь и вправду получился тяжелее, чем я рассчитывал, но… – он едва заметно склонил голову набок и прищурился, – сомневаюсь, что вы позвали меня ради банальных расспросов.
– В проницательности тебе не откажешь, – Фелиция усмехнулась и поднялась с кресла. – Надеюсь, ты ее не растеряешь по дороге. Иди за мной.
Весь короткий путь от кабинета до личных покоев Масти бессовестно глазел на спутницу. Что ж, лорд Трамм мог по праву назвать себя счастливчиком, раз сумел залезть под юбки такой эффектной особе. Хотя… лекарь задумался. Магнус тоже побывал в ее укромном уголке, и не раз. Кто еще мог похвастаться этим? Чего уж говорить, Петрам и сам ради ночи с ней ведрами хлебал бы ту гадость, которую продавал советнику. Только годы уже не те…
«Да, лорда определенно нельзя назвать счастливчиком», – подумал Масти, едва переступив порог спальни и взглянув на кровать, а вслух произнес:
– Что с ним?
Укрытый одеялом, под полупрозрачным балдахином лорд казался всего лишь спящим, но ради спящего никто не позовет лекаря.
– Ранен, – Фелиция и Дана стояли чуть в стороне, наблюдая за гостем.
– И раз вы позвали меня, то не хотите, чтобы об этом кто-то узнал, – заключил Масти, скидывая на пол изодранный плащ. – Значит, придворный лекарь его еще не смотрел. Скверно…
Девушки выразительно переглянулись.
– Реймир вернулся вечером, – заговорила Фелиция, – когда почти стемнело. На него напали. Он потерял сознание, когда я помогала снять с него кольчугу. Вся одежда была в крови. Я не знаю, когда…
– Естественно, вы не знаете, когда это произошло, – нетерпеливо перебил Масти и раскрыл саквояж. – Хотя я почти не сомневаюсь, что рану он получил между пятью и восьмью часами. Примерно в пять начались беспорядки, – Петрам запнулся на мгновение, пытаясь понять, откуда ему известно об этом. Неужели по звукам с улицы, которые он почти не слушал? – А в восемь в это время года темнеет окончательно.