Придерживаясь прежнего плана – добраться до дома прежде, чем закончится действие снадобья, Масти торопливо шагал по мостовой. «Улица Длинных Теней, предпоследний дом справа», – услужливо подсказал возбужденный мозг. Завтра с утра, а сейчас – долгожданный отдых.
Действие элексира ослабло на середине пути, выпустив страх на свободу. Сначала он походил на легкий снегопад, потом обрушился свирепой метелью, затем закружил в безжалостном буране, а перед самым домом накрыл смертельной лавиной. Последние шаги Масти преодолел бегом, едва разбирая дорогу. Он корил себя самыми последними словами за тупость и самонадеянность. А что, если бы на пути ему попались не уличные верзилы, а простые хулиганы, жадные до крови? Что ему стоило остаться в Крепости и не корчить из себя героя? Проклятое снадобье!
Нисколько не сомневаясь, что остаться в живых ему помогло, ни много ни мало, Провидение, Петрам ворвался в дом, едва не сорвав помятую дверь с петель. Он не помнил, как запирал замок, как зашвырнул сумку под шкаф, как двигал неподъемную баррикаду на прежнее место. События эти оставили в памяти лишь едва различимый след, похожий на последнюю струйку дыма от погасшего костра.
Когда страх отступил, Масти обнаружил себя на старой софе, сжимающим трость. Ту самую трость с набалдашником в виде змеиной головы, которой разбил губу одному из солдат… одному из ныне покойных солдат. Или… быть может, ему это просто привиделось? Чувство страха порой проделывает трюки и похлеще.
Петрам пытался ухватиться за эту сладостную мысль, но ужас – это всего лишь ужас. Он никак не мог изодрать в клочья одежду, изуродовать тело ссадинами и синяками. А кроме того, на смену кристальной чистоте сознания пришла мучительная головная боль, словно накануне он выпил целую бутыль самого дешевого пойла. Лекарь глубоко вздохнул и влепил себе звонкую пощечину, желая удостовериться, что не сходит с ума, и с удивлением учуял новый запах… запах столь мерзкий и едкий, что перехватило дыхание.
– Не… может… быть…
Трясущимися руками Петрам запалил светильник и бросился в кабинет, из последних сил заставляя шевелиться трясущиеся как студень ноги. Он хорошо знал эту вонь, даже слишком хорошо, но не она пугала старика, а то, что он мог увидеть.
Тайная дверь в лабораторию была открыта, а миазмы сделались столь невыносимыми, что Масти пришлось задержать дыхание. Он заглянул внутрь, увидел, как задрожали испуганные внезапным вторжением тени, и…