«Руссо-Балт» подъехал к нашему фамильному воронцовскому особняку рано утром – солнце еще не стало палящим, оно было робким и нежно-розовым, оно только пробуждалось ото сна. И Петербург в эти минуты был… он словно застрял на границе бытия и небытия, яви и нави. Такое бывает еще в белые ночи…
– Капитан первого ранга Воронцов?
Я с трудом принял вертикальное положение.
– Он самый.
– Извольте проследовать, сударь.
Понятно…
Старший – с невыразительными чертами лица, крепкий – принюхался, едва заметно скривился…
– Сударь… Извольте привести себя в порядок. Мы подождем…
Не нравится? Ну и…
Примерно на пятой минуте поездки я понял, что мы едем не в дом предварительного заключения Кресты. Хотя бы потому, что в Кресты на «Руссо-Балтах» не ездят.
А когда до меня дошло наконец, куда мы едем, я даже побелел от ужаса, хмель как рукой сняло. Предстать… в таком виде… достойном пьяного забулдыги, но никак не русского флотского офицера… да все предки в гробах не по разу перевернутся…
Подъехали мы не к парадному – к черному входу любимого Государем Александровского дворца. По темным, неприметным лестницам, по узким коридорам мы шли и шли, открывали двери. В трех местах нас остановили для проверки документов, в двух – обыскали. Такого, какое происходило в девятнадцатом веке – когда Каракозов запросто подкрался к Государю на дальность пистолетного выстрела, – больше просто не могло быть.
Но и террористы сейчас другие – не то что этот жалкий неудачник, который и стрелять толком не умел.
– Извольте ожидать, сударь…
Я огляделся. Темные, бесконечные ряды книг, многоярусные полки из дорогих пород дерева. Несколько старых, рассохшихся стульев, пара столов, лампа под зеленым абажуром…
Попал…
Государь появился в библиотеке быстро, я прождал всего минут пятнадцать. Как и обычно, он был в простой казачьей форме без знаков различия – почему-то он любил эту форму даже больше, чем синюю, военно-воздушных сил, где он служил.
– Ваше Императорское Величество! – Я искренне надеялся, что о моем состоянии Государь не догадается.
– Присядьте.
Я остался стоять. Государь тяжело опустился на стул…
– Знаете, князь, – с какой-то едкой горечью в голосе проговорил Государь, – я мечтал… в свое время… чтобы у меня было много детей… Трое мальчишек как минимум. Трое братьев. К сожалению… после Ксении врачи сказали, что детей у нас больше не будет. Тяжелые роды…