- Я знаю
ваше имя, – кивнул Альберт. – Мои люди собрали о Вас некоторую
информацию. Правда, ее крайне мало, и она очень противоречива. Вам
тридцать пять лет, родились в Европе, затем жили в Восточной
Пруссии, там же закончили русскую школу.
-
Вообще-то, Калининград уже давно никто не считает Восточной
Пруссией, – не удержался я от реплики. Цитирование моей биографии
немного меня напрягало. Кроме того, по спине опять пару раз
пробежал непонятный холодок и мне почему-то казалось, что такое
ощущение напрямую связано с Альбертом.
- Может
быть, – легко согласился мой собеседник, – но мы об этом как-нибудь
потом поговорим. – Сейчас разговор о Вас. Школа, после нее военное
училище, служба, внезапное увольнение… Кстати, почему Вы решили
уволиться?
- Скучно
стало, – пожал я плечами. – Очень большое количество начальников
утомляет.
-
Возможно, возможно, – задумчиво кивнул Альберт. – Последние шесть
лет Вы работаете в данном заведении. Здесь веселее, чем на
службе?
-
Относительно севера здесь юг, – туманно ответил я. – Все познается
в сравнении, свои плюсы есть и там и там, минусы тоже. Мне
нравится, и это главное.
- Ну да,
ну да, – опять закивал Альберт. – Про семью данных нет, сейчас
живете один. Тоже скучно было от семейной жизни?
-
Представьте себе, – я ухмыльнулся. – Потенциальные жены совсем не
интересовались техникой оригами, и моя тонкая душевная организация
никак не могла такого вынести.
К нашему
столику подошла старший менеджер с подносом. Громадным усилием воли
я сделал вид, что ничего необычного не происходит, так, абсолютно
привычная картинка. С тех пор, как Виолетта всеми правдами,
неправдами и другими местами получила эту должность, я в жизни не
видел, чтобы она хотя бы кофе клиенту подала. Она считала себя
намного выше такого. А тут с самой милой улыбкой расставляет на
столе чайники с чаем и чашки.
-
Неплохо, – благосклонно кивнул Альберт. – Вот только я буду
эспрессо. А Вы, Андрей?
-
Вообще-то нам запрещено принимать пищу с гостями, – попытался я
отказаться, но мой собеседник прервал меня.
- Я
думаю, что никто не будет особо против. Девочка, два эспрессо. И
побыстрее.
Виолетта
покраснела как рак, она уже отвыкла от такого обращения, и было
видно, что вспоминать особо не стремится. Я дождался, пока девушка
удалится от нашего столика, и задал главный, как мне казалось,
вопрос: