– Разве это означает, что мы должны его любить? – улыбнулся тот, что в очках.
– Говорю сразу. – серый. – Тушить его нельзя. На нём висят наши контракты по утилизации. Также, он инициатор всего процесса. Короче, не отвлекаемся на идеи о ликвидации. Отдел кадров десять раз всё обнюхал. Никак нельзя его потерять. Придётся разрабатывать что-нибудь новенькое.
– А если оформить наследство на его детей и… – в двубортном пиджаке.
– Контракты не оформляются в наследство. – раздражённо. – Я сказал, отдел пробовал все, вообще блин все варианты. Каждый блин закон.
Двубортный отмахнулся, отворачиваясь, выбирая среди сигар, свою.
– Ещё один субподряд. – пожал плечами чёрный.
– Нееет. – протяжно и раздражённо. – Нам нужен способ вывести его за скобки, а не то, как прикрыть его кончину. Что-то подобное тому разу, как с делом по сносу… – щёлкая пальцами. – Когда внезапно отравился тесть владельца земли. Или тот случай… – с энтузиазмом, вращая кистью. – …когда все мы отправляли извещения, но они терялись в пути, и никто не поставил подпись.
Собравшиеся крепко задумались. Зажигались и гасли сигареты. Доливались напитки. Время от времени, кто-нибудь оборачивался к собравшимся, готовясь что-то сказать, но затем, поникнув, оставался молчать.
Стояла странная, редкая погода. По громадному небу, медленно плыли глыбы белой шерсти. Слепящее, солнце ещё припекало, но уже не так как прежде. Когда же их накрывала тень, становилось зябко и немного тоскливо.
– Торги. – впервые заговорил тот, что был одет в тёмно-синее, с тонкой полоской.
– Торги?
– Да. Выставим нашу долю. Поставим, какую-нибудь пешку, которая точно не потянет и его человека. Создадим условия, чтобы другие не вошли. И выставим цену входа в размере нашей доли, плюс сорок процентов.
Вместо вспышки радости и вбрасываемых на ходу идей, как бывало прежде, повисла гробовая тишина.
– То же самое, ты предложил парням из Строй-Дора? Перед тем, как загнать их в долги.
– Строй-Дор? Долги? – хмурясь и улыбаясь одновременно, пытаясь удержать беспокойный взгляд.
– Не нужно этого дерьма! Всё уже сказано. – серый. – Тебя продали с потрохами. – в руке появился пистолет.
– Постойте парни. – порывисто поднявшись, и отступив на шаг назад.
– А чего? – в очках. – Как там должно было быть? Внезапно появившийся третий, который будет накручивать цену? Он ещё вчера сознался. Такое бывает. Приступ совестливости, при виде собственных ушей.