Арчи еще раз оглянулся посмотреть на дедушку, но тот уже скрывался за поворотом, уходящим за лес, реки.
3
Преодолев большую часть расстояния от места высадки на берег до уже известных ему кустов, служащих первым ориентиром на его пути, Арчи увидел первые признаки цивилизации. Точнее не цивилизации, а деградации людей, находившихся в этих краях до него и оставивших неизгладимый след на оголенной натуре почти заповедного места, тем самым плюнув в душу редкому наблюдателю.
Сначала ему в глаза бросились окурки сигарет, устилавшие почву, словно островки еще не растаявшего снега после зимы. Он и сам помнил, как зажимал остаток (когда еще курил) сигареты между большим и средним пальцами, сгибал руку в локте, а затем выстреливал окурком вдаль, выпрямляя руку, как толкатель ядра на соревнованиях. И все ради того, чтобы показать, насколько круто и как далеко он может швырнуть окурок этим незатейливым движением. Те времена прошли, как и прошло увлечение к сигаретам вместе с гадкой привычкой срать там, где живешь. Арчи передернуло от нахлынувших воспоминаний.
Тут и там хаотично были разбросаны выжженные кострища, контрастно лежащие на зеленой лужайке, усыпанные все теми же окурками, ржавыми консервными банками, стеклянными и пластиковыми бутылками, полиэтиленовыми пакетами и другими отходами. Особенно Арчи удивило количество мангалов. Какие-то стояли почти новые, какие-то погнувшиеся валялись, стараясь как можно скорее сгнить и не осквернять флору, чего не могли сделать бывшие хозяева. Такие мангалы Арчи видел почти в каждом уважающем себя маркете, и стоили они не дороже пяти баксов.
Он не верил свои глазам. Чем меньше становилось расстояние до кустов, тем больше и больше он не хотел к ним подходить. Он боялся увидеть эпицентр заражения. Он впервые жалел, что не умер в ночном лесу, что его глаза не выклевали вороны, что он вообще сюда добрался. И все же с подкошенными ногами он подошел к этому анти-оазису и обомлел.
Огромный зеленый шар (именно так подумал про «кричащие кусты» Арчи), заросший листвой так, что невозможно было увидеть сквозь него его стенки, то, что было внутри его, если внутри вообще хоть что-то было. Сквозь него не было видно ни единого просвета, намекающего на то, что это все-таки деревья, а не железобетонная конструкция, поросшая мхом и травой. Будто воздушный шар накрыли маскировочной армейской сеткой и оставили на берегу реки томиться под жарким летним солнцем.