Чтобы не мешать спящей красавице, я решила немного прогуляться. В конце концов, не весь же день она будет спать, а вещи я смогу распаковать и вечером. Взявшись за дверную ручку, глубоко вздохнула и вышла в коридор общежития. Парни и девушки с чемоданами и пакетами вещей то и дело сновали туда-сюда. Я немного растерялась от такого количества людей в тесном помещении, но, пожалуй, нужно привыкать. То же самое будет происходить и в учебном блоке, и в столовой, теперь люди будут повсюду.
Неожиданно меня кто-то толкнул справа, и я налетела на высокого парня. Волосы, прикрывающие лицо, растрепались в стороны, и он четко смог разглядеть мой шрам. На его лице тут же промелькнуло отвращение, он быстро оттолкнул меня, будто прокаженную. Стоявшая рядом с ним девушка с пренебрежением и превосходством окинула меня взглядом. Мне стало жутко стыдно, я почувствовала прилив неприятного жара к груди и щекам. Быстро развернувшись, направилась на выход, но все же успела услышать брошенные вслед мне слова.
– Жесть, ты видела, что у нее на лице? – парень так громко это сказал, что мне казалось, все вокруг услышали и сейчас смотрят на меня.
Опустив голову, ускорила шаг, почти побежала.
– Да. Просто страшилка. Может, это у нее сифилис?
– Нет, детка, это просто уродский шрам.
– Не важно…
Задыхаясь, я выбежала из корпуса и побежала куда глаза глядят. Боль душила меня изнутри, а на глазах выступили отчаянные слезы. В тот момент думала, что все это было огромной ошибкой, папа был прав. Я, мечтательница, надеялась, меня примут в обществе, я смогу жить, как нормальная девушка, как раньше.
Забежав за последнее здание, очутилась в небольшом саду, где под старым дубом стояла кованая лавочка. Я перестала бежать и медленно подошла к ней. Устроившись поудобней, закинула голову назад и начала всматриваться в голубое небо сквозь густые ветви дерева.
– Мама, – одними лишь губами прошептала я. – Как мне тебя не хватает. Как бы ты поступила на моем месте? Хочу поменяться с тобой местами.
Внутренний голос громко запротестовал. Тебе нельзя, Келли, ты не можешь оставить отца. Он не выдержит потери еще и дочери.
– Это так несправедливо, что ты погибла.
По вискам покатились новые слезы, а в груди образовался ком, заставляющий громко всхлипнуть. Я еще не готова, три года прошло, а мои раны так и не затянулись, а этот шрам всегда будет напоминать мне о том дне. Всегда.