И возможно, когда-нибудь, когда однажды лишится он сна, потому что души загубленных детей станут ему уж больно докучать, он сам пожертвует средства в какой-нибудь, не такой как их, благотворительный фонд, чтобы быть уверенным, что деньги его дошли до адресата.
Уж он натерпелся от своего безрезультатного тыканья во все сферы возможного карьерного роста… от безвременного сиротства и уже успевшего сложиться у него комплекса неудачника…
Он простил Альберта за то, что тот определил его прикрытием своих афер, но, конечно, уже не заблуждался относительно его добрых, бескорыстных намерений на свой счет. Микаэль усвоил в жизни очередной урок: не доверяй даже собственному отражению в зеркале… если не хочешь, чтобы в нем отражался осел.
* * *
«Деньги – не главное. Главное, чтобы они были». Такой девиз был у Микаэля. Он любил высмеивать прописные «духовные» ценности, цинично противопоставляя им прагматичные материальные схемы.
И только Элина ощущала здесь какую-то склизкую, тошнотворную фальшь… Но что скрывалось за этой фальшью, почему Микаэль хотел казаться таким?..
Микаэль не знал, как избавится от своей очередной подружки. Элина оказалась то ли на редкость глупа, то ли виртуозно хитра.
Девушка навязалась лететь с ним в Прагу. В этом завораживающем городе должен был состояться благотворительный вечер.
Микаэль уже перестал церемониться с Элиной, до того она ему осточертела до чертиков (любимый каламбурчик Микаэля), грубил ей напропалую, а она все не хотела понять очевидного.
– Мика, как ты думаешь, мне изменить цвет волос? Может, стать блондинкой?
– Нет, зачем усугублять-то?
Вот так и хамил ей, а между тем Элина была красивая девушка с тонкими чертами лица и большими красивыми глазами, и Микаэль не замечал, что в последнее время они часто бывали красными от слез.
Пытаясь защитить свою любовь, Элина не показывала своей обиды, и чем больше нарывалась на грубость, тем больше пыталась быть нежной.
Вечера стояли прекрасные, в Праге не может быть иначе, пестрый шумный город, где слились в экзотическом симбиозе готика и модерн, был полон отдыхающих, на площадях их развлекали артисты и фокусники.
Микаэль с Элиной в Праге уже несколько дней, а из отеля выходили только раз – посидели в ресторанчике напротив исторического дома Кеплера под методичные, имитирующие колорит средневекового города, звуки труб, прошлись до причудливого памятника Кафке, на который Мика, не обращая внимания на тщетно пытавшуюся его разговорить спутницу, глазел – битый час. И все. В последующие, оставшиеся до благотворительного вечера дни Микаэль, по большей части, отсиживался, вернее, отлеживался в номере отеля – его давно уже не интересовали ни Прага, ни Элина. Обычно он отмахивался от назойливо-слащавой нежности девушки (а раньше так ему не казалось) какой-нибудь соответственно пошлой шуточкой.