Несколько раз за ночь Аксель просыпался и подкладывал дрова, менял прогоревшие палки-орудия, и с каждым таким пробуждением страх уходил, а сон наступал решительнее, пока не поглотил его полностью. В этом сне Аксель бежал по чёрному лесу с двумя горящими, как факелы мечами и наносил смертельные удары каким-то жутким чудовищам, которые в страхе тщетно пытались убегать от него.
Когда он открыл глаза, солнце уже ласкало макушки деревьев. Аксель сел и осмотрелся. Лес казался совершенно обычным, чего в нём можно было бояться вчера?
– Э-э-э-эх, глупость-чертовщина! – Аксель попытался подняться, но… это почему-то не удалось, и он снова свалился набок, ощутив жгучую боль в ногах, – что такое? – он попробовал снять сапоги, но это тоже оказалось больно, – ого…
Парень приготовился перетерпеть боль и кряхтя стянул один сапог. Он бросил его чуть в сторону и положил ногу на рюкзак:
– Да… поленом по голове… Угораздило же, – ноги в сапогах были жутко стёрты, кровь запеклась по всей ступне так, что теперь было и не понять, где именно кровотечения.
– Ну дела, – он стиснул зубы и стянул второй сапог, – да… то же самое. Вот тебе и новые сапоги.
Аксель разглядывал ноги и думал… У него не было с собой настоя семи трав, не было повязки, не было достаточно воды.
– Ладно, что ж делать… Не возвращаться же из-за этого назад! – он снял куртку, вывернул наизнанку и начал бережно отрывать подкладку со спины. Куртку сшила мама Акселя, когда он был ещё младенцем. Обычно в их деревне так не делали – ткань подкладки была бережно прикреплена ко внутренним швам куртки, а слева на груди располагался карман, под которым мама зачем-то вышила крест и надпись «под сердцем».
Аксель бережно разделил ткань на два куска, потом взял флягу и стал обмывать правую ногу. Та жутко болела, кровь запеклась и смешалась с грязью. Когда с этим было покончено, он поставил ногу на кусок ткани, обернул им ступню и, стиснув зубы, запихнул её в сапог…
Пришла очередь другой ноги. Аксель проделал с нею всё то же, что и с правой, однако стёрта она оказалась сильнее и больше опухла.
Собрав всю волю и упорство, Аксель встал сначала на четвереньки, а после аккуратно поднялся на ноги. Тупая боль внезапно окатила всю нижнюю часть тела и осталась в ступнях и голенях тянущим послевкусием. В глазах потемнело от резкого подъёма, но… он устоял на ногах.