Рюмси нахмурилась и слово в слово повторила речь старосты:
– Сладкое предсказание – наихудший вид лжи, поскольку утешает людей надеждой на лучшее, которого не существует.
Калека посмотрел на нее с любопытством:
– Какие удивительные слова для ребенка.
– Я не ребенок! – возмутилась Рюмси.
Блондин фыркнул:
– Счастливчики – а ведь действительно подходящее название. Даже сейчас голод не сильно вас затронул. А раньше, пожалуй, и вовсе как в сказке жили. Вон сколько детей вокруг. А знаешь, как жилось другим? Люди всегда жили надеждой на урожай. И если морозы ударят чуть раньше, или солнышко пригреет больше, чем нужно – все пропало. Такая вот тонкая грань выживания. Голод им давно не в новинку. Только надежда дает силы, когда их уже нет. Силы жить дальше. Люди не станут грабить и бесчинствовать, когда есть уверенность, что все наладится.
Гостил я в одной деревне, где ведун имелся – настоящий. И правду он тоже поведал настоящую, о грядущем голоде. Как считаешь, помогло это… знание?
Рюмси пожала плечами.
– В семьях резко стало не больше двух детей, от остальных избавлялись – все равно не прокормить. Новорожденных приносили в жертву всяческим богам; тех, кто постарше, продавали в рабство – чтоб не слышать их вопли. – Он пристально посмотрел на нее. – Как по мне, так лучше уж вера во что-то иллюзорное, чем такая правда.
– Но люди могут погибнуть! – возразила Рюмси.
– Скорее всего, – кивнул блондин. – Но они бы и так погибли. Все же провидцы делают доброе дело, сами того не осознавая.
Рюмси вопросительно подняла брови:
– Каким образом?
Калека не спешил с ответом, пытаясь что-то достать из кармана своей единственной рукой, но это ему плохо удавалось. Рюмси заметила кольцо на его мизинце. А еще взгляд девочки привлекла его сорочка, спрятанная под грязной накидкой. Сорочка, конечно, также не первой свежести, но Рюмси уже видела подобное одеяние. Когда-то похожей хвастался Свинопас, говоря, что она жутко дорогая и редкая.
Блондин наконец достал небольшую бутылочку и, вынув зубами пробку, сделал глоток.
– К сожалению или к счастью, когда упал… великан – вы ведь так его называете? – погибло множество людей, – проговорил он. – Даже полоумный не станет отрицать, что случившееся – страшная беда. Но сейчас голод. И если бы не это, все бы перегрызли глотки друг другу за крохи еды или того, что можно обменять на еду. Но теперь все рыщут по этим… могилам, люди нашли себе занятие.