Олег почувствовал, что его клонит в сон. Закрывая глаза, он заметил на трельяже молоток с удлиненным бойком, рядом с которым лежала россыпь мелких гвоздиков.
«Хороший молоток, с одного удара можно убить. Неплохо было бы взять его и положить рядом. Но Жорика бояться не стоит. Он хоть и мутноватый по своей природе тип, но я его нисколько не опасаюсь», – подумал парень.
Он уже почти заснул, когда появилась Дуська. Она поставила на центр стола сковороду, в которой шкворчала в растопленном жире яичница, принесла хлеб и тарелки. Жорик выставил бутылку самогона.
– Водка. Нефильтрованная! Огурчиков, извини, нет. – Он развел руками. – Не насолили.
– Какие твои годы, – сказал Олег и зевнул в ладонь.
– В этом году и насолим. Свежачок уже на подходе. – Жорик повел головой в сторону огорода.
– Ну да, земля у нас на урожай щедрая. – Олег равнодушно глянул на Жорика.
Ему совсем не обязательно было реагировать на намек, вложенный в его слова.
Земля у них действительно хорошая. И пшеница богато родит, и конопля.
Пшеницей они занимались всей компанией, обкладывали данью зерновозы, которые шли в черноморские порты. Водители даже не знали об этом своем долге, им ничего не объясняли, просто снимали с каждого кузова мешок-другой зерна ночью, тайком. Технология отработана была до мелочей, и со сбытом проблем не возникало. Никто с такого промысла не разбогател, но на жизнь хватало.
Все было хорошо, пока хозяева грузов не забили тревогу. И сами они тогда к делу подключились, и ментов подпрягли. Родика подстрелили на краже, а Витька замели. Родик потом умер в больнице, а Витек ушел на этап. Остальным повезло больше.
Ну а коноплей занимался Жорик. Олег знал, на чем он поднялся за последний год, в подробности не вникал, но ухватил суть, которая могла для Жорика плохо кончиться. Однако Олег не доктор. Лечить он никого не собирался.
– Урожай в этом году хороший должен быть, – сказал Жорик, выразительно глянув на гостя.
– За урожай пить не будем, – заявил Олег и отрицательно качнул головой.
– А я бы выпил, – произнес Жорик, наполнил стопки, осторожно посмотрел на названного брата и добавил: – Но потом.
– Давай за пацанов!
Сначала подняли за всех, затем только за Витька, третью, не чокаясь, за Родика. На четвертой стопке Жорик захмелел, язык его затяжелел, взгляд поплыл. На столе появилась пепельница.