Своё время - страница 16
В палату входит Вячеслав.
– Слава, сы… – вовремя останавливается она.
Вячеслав с непониманием смотрит на Виктора Петровича.
– Светлана Юрьевна, всё будет хорошо. Вы нам обязательно расскажете свой сон, а сейчас отдыхайте.
Доктор наклоняется, смотрит зрачки пациентки. Проверяет показания приборов. Вячеслав и Виктор Петрович выходят из палаты.
– Да, что-то наш Борис опять намешал. Ух, нарколог с правом анестезиологии!
Они смеются.
Через несколько недель пациентка Светлана уже была готова к выписке.
– Спасибо вам, Виктор Петрович. Я этого никогда не забуду! Вы подарили мне новую жизнь! – Светлана целует своего доктора в лоб.
– Всего вам самого доброго, и берегите себя! – Виктор Петрович смотрит ей вслед.
– Виктор Петрович, как вы думаете, там, во сне, когда я была на грани смерти… это был ад или рай? – Светлана смотрит в глаза Виктору.
– Вам решать, Светлана Юрьевна! И сердце не обманешь. До свидания.
Светлана выходит на крыльцо больницы. Смотрит на яркое солнце и подставляет лицо его лучам, с удовольствием ловит тепло. Сквозь тонкое летнее платье пальцами нащупывает шрам слева на груди. Она улыбается и уходит, одинокая, но такая свободная и счастливая.
Невидимка
Сафрон Тихонович и так был человеком незаметным, а тут ещё стал почти прозрачным, то есть невидимым.
Это случилось не вдруг. Его перестало замечать руководство, и коллеги не обращали на него внимания. Сафрон Тихонович даже не придал бы значения данной перемене, если бы не череда последующих событий.
Работал он в научно-исследовательском институте со сложным названием – «Изучения наноматерий в квадратичном цикле пространства нулевых биений», сотрудники которого дали ему сокращённое название «ИзНАН» – «Изучения НАНоматерий…». Коллеги из других НИИ работников института дразнили «изнанцы» – и просто чтобы позлить, и завистливо намекая на то, что неплохо бы им познакомиться с «изнанкой фортуны». Сафрон Тихонович, как и его сослуживцы, прекрасно знал данное обидное прозвище, но не придавал ему большого значения. Некоторые «изнанцы» в отместку придумывали различные прозвища научным сотрудникам других институтов, а Сафрон Тихонович был человеком кротким, миролюбивым и не лез в межинститутские распри. Его отличала доброта – всегда здоровался и первым подавал руку, улыбался и никому плохого слова не сказал за всё время безупречной работы.