– Я решительно не понимаю, – Макс снимал с полки книги и сортировал их: ненужное кидал в мусорный пакет, а то, что его заинтересовало, в отдельную стопку. На данный момент в ней было две книги. – Как в тебе это может сочетаться?
– Сочетаться что?
– Твое пижонство и способность ковыряться в мусоре.
– Иногда от порядка тоже хочется отдохнуть. К тому же, я нахожусь в поиске редких вещей.
– Как же – успокаивай себя.
Кирилл не стал ничего отвечать, молча скидывая посуду из серванта в мешок. Чашки и тарелки падали, разбиваясь с громким звуком, который почему-то нравился Максу, несмотря на его ворчание.
– Могу я у тебя спросить? – Кирилл отнес мешок к выходу и сел на продавленный диван в центре комнаты. – Почему ты до сих пор встречаешься с Леной? Ясно вижу, что ты ее не любишь. Плюс, она далеко не самый приятный собеседник. От ее рассказов о гороскопах меня воротит. Как ты это терпишь?
– Но ведь это ты меня с ней познакомил.
– Когда я знал ее лишь как студентку, она казалась довольно интересной. Но чувство оказалось обманчивым.
– Если бы она казалась тебе интересной, ты бы сам с ней поразвлекся, – Макс отвернулся от книг и громко чихнул.
Вздохнув, Кирилл вернулся к серванту, где оставались еще несколько тарелок. Он сложил их в одну стопку и кучей бросил в новый мешок.
– Может, ты и прав. И у меня были на нее виды. Но после моего рассказа, она решила познакомиться именно с тобой. С писателем, с будущей звездой, как она считает.
– А ты считаешь иначе? Я не добьюсь славы?
Кирилл поднял мешок с осколками тарелок и покачал его, создавая шум. Он не торопился с ответом.
– Только не бойся меня обидеть.
– С чего бы это? В отличие от некоторых, я всегда говорю тебе то, что думаю. И я считаю, что шанс мал. Крайне. Ни в коей мере не умаляя достоинств твоего романа, хочу заметить, что ежегодно выходят тысячи новых книг. И скольким из них доводится стать широко известными? То-то и оно. К тому же, я не замечаю, чтобы издательство занималось какой-либо рекламной кампанией «Искупления». А это значит, что, скорее всего, твой роман пролежит на полках магазинов еще долго, дожидаясь своего читателя. Кому-то он, бесспорно, понравится. Кто-то посчитает его гениальным, но основная масса читателей никогда не узнает о нем. Скорее всего, будет так. Но я буду рад, если ошибусь.