«Деятельность корпорации может представлять угрозу
национальной безопасности». Под эту формулировку можно подтянуть
все что угодно. Даже вирус гриппа в соседней галактике.
- Я
смотрю, Максим Александрович, вы проблем хотите? – попытался
расправить плечи Рожков, но снова сник, когда я сделал шаг и
оказался к нему вплотную.
- Вы мне
сейчас, товарищ подполковник, угрожаете что ли? – безопасник был
примерно на голову ниже меня и килограммов на двадцать полегче,
поэтому смотрел снизу вверх, не до конца укладывая в голове мое
откровенно борзое поведение.
-
Александр, ээ, Сергеевич, – вмешался в нашу «милую беседу»
Раскевич. – Я думаю, что вы с Максимом Александровичем начали
знакомство не с того. У нашего сотрудника только что состоялось
очень напряженное игровое событие, и он пока еще не совсем четко
осознает границу между реальным и виртуальным миром. Вы же сами
видите, что мы его сначала обследуем.
Произнося
эту фразу, профессор настойчиво дергал меня за край футболки,
пытаясь отодвинуть от безопасника.
- Не
знаю, – покрутил головой Рожков, но сориентировался быстро и
вероятно решил, что разберется со мной попозже. Он буквально
перетек куда-то в сторону выхода, посмотрел на меня напоследок и
вышел в коридор.
- Ну и
зачем был нужен этот спектакль? – неожиданно зло посмотрел на меня
Раскевич.
-
Никакого спектакля, – пожал я плечами. – Просто искренняя
уверенность, что крепостное право отменили в позапрошлом
веке.
- Если вы
не заметили, Максим, – процедил профессор. – Молодой человек
появился здесь не просто так. Он представитель Системы, поэтому ему
и простительны некоторые вольности.
- Не-а, –
упрямо покачал я головой. – Именно поэтому ему не стоит позволять
себе ничего подобного. Он не знает меня, я не знаю его, и строить
меня ему, как минимум, рановато.
- Ну,
знаете ли, – возмутился Раскевич и оглянулся на Бурого, ища
поддержки у него. – Александр Евгеньевич, ну может быть хотя бы вы
его образумите?
- Я
думаю, что Максим устал, – реакция Бурого меня поразила. Причем, не
меня одного, я успел заметить изумление в глазах Раскевича, как
вдруг он удивил нас еще больше. – А может быть, Рожков и правда
немного перегнул палку.
-
Александр Евгеньевич! – вскричал Раскевич, всплеснул руками и хотел
сказать что-то еще, но сдержался. Пожал плечами, поискал что-то в
карманах халата, не нашел и тоже буквально выбежал из медицинского
блока. Я смотрел на Бурого, пытаясь осознать, что именно сейчас
произошло и чем вызвано его такое поведение.