Мне
оставили только унитаз и душевую кабинку. Ее, видимо, просто
побоялись выдергивать из стены, уж очень добротно герметиком к
поверхности приклеили при ремонте. Вот и вся моя мебель.
Ну и на
кухне сиротливо скучала кухонная плита. На одной из конфорок белел
стандартный лист из пачки офисной бумаги.
«Дорогой Максим! Я решила, что наш разрыв
окончательный. У меня больше нет желания тратить время на человека,
живущего в своем мире и не думающего о близких, которых его
необдуманные действия могут подвергнуть опасности. Документы на
развод я уже подала. Надеюсь, что твоих остатков чести и мужества
хватит, чтобы не препятствовать моему желанию построить счастливую
жизнь. Делить твою квартиру мы не будем, поэтому я забираю вещи,
как некоторую компенсацию моих сил, потраченных на попытки сделать
из тебя человека. Твоя одежда на балконе в пакете. Будь
счастлив».
Вещи
действительно обнаружились на балконе, правда, не в пакете, а в
двух мусорных мешках, но сути данное обстоятельство сильно не
меняло. У меня не было даже крючка, чтобы повесить верхнюю одежду.
Впрочем, довольно быстро я осознал, что куртку вешать
необязательно, пол в это время года достаточно холодный и спать
лучше в ней. Устроиться на жестком полу без каких либо удобств я
пытался достаточно долго, но спасительный сон пришел только через
полтора часа моих мучений. Стоит дальше рассказывать, в каком
состоянии я проснулся?
В
результате на работу я пришел злой и не отдохнувший. К тому же
утром, завтракая в кафе, пришлось признаться самому себе, что к
некоторым вещам и определенному уровню комфорта я просто
элементарно привык.
Нет,
конечно, мы живем в двадцать первом столетии, и многие вещи сделать
стало гораздо проще, но на меня почему-то накатила такая злость,
когда я выбирал в интернет-магазине самые элементарные вещи, такие
как кружка или ложка.
Первым
настроение мне испортил господин Рожков, с которым я буквально
столкнулся в коридоре. Он медленно оглядел меня сверху вниз и
крайне язвительным тоном поинтересовался, не сильно ли болит у меня
голова. Хмыкнув на мое ворчливое «Не дождетесь!», он удалился, не
сказав больше ни слова, но с его подачи к нам в кабинет пожаловала
Кнопка.
Девушка,
как мне показалось, переживала за мое самочувствие достаточно
искренне, а вот я начал прятать свои смущение и стыд за излишней
грубостью. В результате, вечером докторша просто отказалась со мной
разговаривать, переложив заботы обо мне на медсестру.