Кто выжил, тот и значится как бог.
Под запах пыли, пуха и листвы
мы призываем дождь наполнить рвы —
бездонные душевные колодцы,
где люки сорваны. Вам приколоться?
Нам пошутить, поддать и потрепаться,
и пусть фонтан подбросит нам оваций.
Ты, лето, словно фантик от конфеты:
танцует балерина в лучах света.
На ежегодном фестивале дыр —
сатир не врал – глотает огнь факир.
В душе аврал… Война и мир…
Абырв…
Хорошо быть ученым, поэтом, воином, законодателем и прочее, но не худо быть при этом еще и человеком. В. Белинский (Вот именно! Звание человека еще надо заслужить, так что Гамильтон несуразицу сморозил.)
Признавшись в своей слабости, человек становится сильным. О. де Бальзак (Делает шаг к тому, чтобы стать сильным. Я бы так сказал. И, конечно, признаваться в своих слабостях есть признак духовной силы.)
Что выше и почтеннее в человеке, как не способность глубокого убеждения? В. Белинский (Выше только молчание.)
Всё человеческое умение – не что иное, как смесь терпения и времени. О. де Бальзак (А как насчет труда, усердия и работы над ошибками?)
….
Человек уже тысячи раз доказал, что он может быть тем, каким хочет быть. М. Горький
На ватном одеяле облаков,
разбросанных под крылом самолета,
покоится, как зарево песков,
благоуханье. Запах бергамота.
Напала зевота. Хочется чего-то.
Железная птица в броне Дон-Кихота.
Гул и паренье. Крутится-вертится…
Сновиденье, переходящее в явь.
Ты здесь? Нет, показалось. Оставь
эту борьбу с невидимой мельницей.
Если что-то изменится
и самолет упадет,
то передвигаться вплавь
нам придется, и потому обезглавь
брезгливую свою природу,
улыбайся в иллюминатор
и жди летную погоду.
Помаши стюардессе рукой, закажи чай…
Так здравствуй и прощай, и снова здравствуй…
Лишь ничего не обещай, в памяти царствуй!
И светом небо льет. Восстанье солнца.
А лучик шлет привет в мое оконце.
Расчет не длится долго – его судьба размолвка.
Последний лист из пятидесяти
дописал. Теперь его с собой нести.
Можно считать себя великим и не быть им.
И наоборот.
Мне не нужно жалости в глазах.
Мне нужно понимание.
Ты мне нужна, как этот воздух,
ты мне важна, как это небо,
в котором искупаться можно
и к звездам улететь. Ах, мне бы
мешает «бы» и, между прочим,
бесчисленность «увы»
и слезы многоточий…