Сказочный ларец твоей души. Для тех, кто вырос, но верит в чудеса - страница 11

Шрифт
Интервал


– Помню. Сложно забыть. Какой из них с чем?

– Это тогда было жизненно важным – не перепутать, – хмыкнула Арина. – Сейчас они сравнялись.

– Как сравнялись? – Зарий не удивился, таким его не пронять, но бровь поднял. – Как можно было сравнять мечты со страхами?

– Да, а что с ними делать, если они равны? – хитро прищурилась Арина. – У тебя не так разве?

– Твои горшочки. У меня всё не так было, ты же знаешь. Это ты у нас сколько десятилетий один из них всё схоронить пыталась – где он только ни побывал… – Зарий усмехнулся, припоминая что-то.

Арина хихикнула и нежно обняла горшочки:

– Не мог не припомнить, да? Эх, глупая была, юная…

– Ты и сейчас юная, – чему-то улыбнулся Зарий. – Так для чего горшки-то вытащила?

– Да так. Умолкли мы надолго. А разве нам столько молчать надо было, чтобы ответ найти?

– Может, просто помолчать захотели? Не бывает разве? – улыбка Зария блуждала в тонких загорелых морщинках.

– Может. Да не может. О чем мы мечтали?

– О том, чтобы мир в очередной раз сделать лучше, о чем еще, – улыбка уже не пряталась в морщинках, а мягким светом озаряла летнюю ночь.

– А чего тогда сели думать, а не воплощать? Неужто утра ждем?

– На страхи намекаешь?

– А то!

– И чего боишься?

– А что я сразу-то?

– Ну, горшочки твои. И ты сама до сих пор здесь, а не понеслась впереди паровоза.

Арина буркнула что-то невнятно, а потом серьезно так, непривычно серьезно нахмурилась.

– Вот мы с тобой сколько живы, всё мир меняем. Не угомонимся никак. А он меняется, этот мир? Не зря ли?

– Зря? Ну, смотря для кого меняем.

– Для себя, знамо дело, – Арина расхохоталась.

– Тогда и думать нечего. Я спать пошел.

Зарий поднялся и пошел по белой тропке через яблоневый сад.

«Ладно, горшочки. И мы спать. О чем мечтаем, того и боимся, не впервой ведь» – Арина тихонько открыла дверь и вошла в дом. Завтра содержимое горшочков подружить – и вперед…

Арина, помоги!

«Арина, помоги», – ворчала она, довольно при этом щурясь. Каждое утро у меня начинается с «Арина, помоги».

– Девки, неужто вы сами не понимаете, кто вам поможет?

Три подруги стояли, потупив взгляд, даже на «девок» не среагировали. Когда к Арине приходят, тогда уже неважно – девки, не девки. Не до оборотов речи.

Самая смелая подняла глаза и спросила:

– Кто поможет?

– Сами себе поможете, – хмыкнула Арина. – Уже начали.