– Ты с ними не идешь, что ли?
– Я рядом. Я проводник. Но я их жизнь не проживаю, у меня своя.
– Так а зачем ты проводником решила быть? Можешь же просто жизнь свою жить.
– Хороший вопрос. Я на своем месте здесь, понимаешь. Когда мы чего-то хотим, это ведет нас вперед. Когда мы что-то можем, это дает нам силу. А когда «хочу» и «могу» совпадают, тогда мы оказываемся на своем месте. И уже не мы куда-то стремимся, а люди к нам тянутся.
– Зачем тянутся?
– Чтобы свое место найти. Но они об этом не знают, им кажется, что они от беды избавиться хотят. На самом же деле все свое место ищут. Потому что там – счастье.
– А где мое место, Арин?
– Не скажу, – улыбается, допивая чай. – Придет время, сама поймешь.
Про медведя, который не хотел просыпаться
– Просыпайся! – пела весна прямо отовсюду.
– Просыпайся! – накрапывала капель.
– Просыпайся! – трогало нежными лучиками солнышко.
– Просыпайся! – орали во весь голос воробьи в кустах.
И только Миша в берлоге совсем не хотел этого слышать.
Заваленный валежником, худой и сердитый, он не хотел даже думать о том, чтобы проснуться и встретить весну. Ворочаясь с боку на бок, он пытался вернуть в голову зимнюю пустоту и замереть еще хотя бы на немножечко.
– Миш, ну сегодня-то уж проснешься? – попискивал пушистый воробушек. – Смотри, уже снег на треть стаял.
– У-у-у-у-у… уйди!
– Миш, ну а сегодня? Лед сошел. Можно рыбку ловить. Прямо сама в лапы просится…
– О-о-о-о-о… отстань!
– Миш, побеги сладкие пробиваться стали. Молодые, свежие. Муравейники ожили.
– А-а-а-а-а… Р-р-р-р-р… М-м-м-м-м…
– Миш, уже все медведицы красивые проснулись. Всё пропустишь.
– Э-э-э-э-э… заладил!
Берлога мокнет, голодно, запахи будоражат. А Мишка будто прирос к свалявшейся за зиму постели. Лапами глаза закрыл и носа наружу не кажет.
Уже и воробушек не прилетает. Уже и сам Мишка подумывать начал, а не выйти ли? Да чем дальше, тем тяжелее это сделать, тем труднее кажется задача, тем больше хочется ее отложить. Хотя бы на завтра. Или на после обеда. Готов и мох жевать, и кору прошлогоднюю с веток грызть, лишь бы не шевелиться.
– Миша, я тут Арину к тебе привел. Поговоришь?
Хм… От Арины, как от воробушка, не отмахнешься. Миша осторожно протянул вялое «м-м-м-м-м…» и замер.
– Так а чего привел-то? – удивленный голос откуда-то сверху. – Беда, говорил. Не вижу беды никакой. Пошла я.