Перед её окном за лужайкой протекала чистая неспешная речушка. Левее через речку был перекинут красивый горбатый мостик с ажурными перилами из такого же материала, что и домики. Оба берега речушки покрывал разноцветный ковёр цветов, у кромки воды кустились заросли тростника и росли невысокие деревья, склоняя свои длинные, словно волосы девушки, ветви над медленным течением.
На другом берегу также были домики, но ни один из них не заслонял лучей утреннего солнца. Вообще жители долины Энта строили свои дома так, чтобы утреннее приветливое солнце освещало каждый дом, каждое обращённое к востоку окно.
Вдруг в зарослях на том берегу речушки качнулась пара веточек, но девушка, стоящая у окна на третьем ярусе домика не увидела этого еле заметного движения, продолжая нежиться в зелёном свете утреннего солнышка с закрытыми глазами.
– Нового утра, Эе́я, ты опять ловишь зелёные лучи перед окном неодетая?
Это был голос её отца, который также проснулся с первыми лучами солнца в своей комнате ниже ярусом.
– Смотри у меня, дочка, – его голос приобрёл шутливый оттенок, – старший сын Энта давно на тебя глаз положил.
– Нового утра, отец, – ответила она, не раскрывая рта, – все только просыпаются, и в долине никого нет, а этот И́ни мне не очень-то и нравится.
– Да, Эе́я, мне он тоже симпатичен, – почти смеялся голос её отца.
– Папа! Что ты говоришь? Я ему также безразлична. Он смотрит только на младшую дочь Ло́рна.
– Да? А почему на том берегу реки кусты шевелятся? Небось, опять И́ни за тобой подглядывает, – голос отца уже смеялся, – смотри, Эе́я, твоя старшая сестра тоже любила вот так нежиться в лучах утреннего солнца, стоя у окна, а сын Ло́рна вот также за ней подглядывал. Чем всё закончилось? Помнишь тот праздник Нового Рождения Близнецов?
При этих словах Эе́я быстро отпрыгнула от створа окна в сторону, сняла со стены одежду и быстро облачилась в неё. Затем она осторожно выглянула из-за стены в окно и стала внимательно всматриваться в противоположный берег.
– Никого там нет, отец! Почему ты говоришь то, чего нет? – сказала она несколько обиженно, всё также, не размыкая губ.
– Гляди, Эея, вот встретятся ваши с Ини взгляды как-нибудь и свяжутся навсегда, как у твоей сестры Э́йни с Ау́ром.
– Папа! Снова ты об этом! – она подняла брови, и вид у неё стал немного растерянным.