В содержании его приняты меры строжайшие, караул особый приставлен и сношений с своими единомышленниками иметь ему никак нельзя.
Как же сей старик будет себя вести в продолжении времени, о том по наставлению вашего высокопреосвященства буду доносить в свое время г. министру духовных дел и народного просвещения князю Александру Николаевичу Голицыну.
Впрочем, с истинным почитанием и совершенною преданностью честь имею пребыть Вашего высокопреосвященства, благодетельнейшего архипастыря всепокорнейший слуга архимандрит Парфений».
Через месяц после этого, именно 25 августа, за №141? архимандрит писал к Зузину:
«Старик, начальник секты скопцов, содержащийся в Спасо- Евфимиевом монастыре в числе арестантов в течение сего месяца находился в положении здоровья, по старости лет его порядочном. 8-го числа сего же месяца, по моему совету и убеждению исповедался и причастился святых тайн, коего таинства, по собственному его признанию, не принимал он восемнадцать лет. Впрочем, в грубом и вредном своем расколе, как из обхождения его видно, еще не совершенно раскаялся. Со стороны единомышленников его заезжали в г. Суздаль с Макарьевской ярмарки 15-го числа сего месяца с.п.-бургский 2-й гильдии купец Солодовников и 20-го тамошний же 3-й гильдии купец Михайлов с каким-то крестьянином, кои под видом богомоления приходили в монастырь, просили у меня позволения посмотреть арестантов и раздать им милостыню по рукам. Я заметил из слов их, что они хотели узнать местопребывание начальника скопческой секты, того же часу выслал их вон из монастыря и г. суздальскому городничему в то же время дано знать о высылке их из города. Присылки денег и вещей ни откуда не было. О чем извещая вас, с истинным высокопочитанием и таковою же преданностью честь имею и проч.».
Тоже самое настоятель доносил, 3 ноября за №173, князю А. Н. Голицыну, мотивируя здесь склонность арестанта к раскаянию так:
«Я по должности своей и по обязанности моего звания посещая его (старика-арестанта) почти всякий день и по возможности моей беседуя с ним о истинных средствах ко спасению, осмеливаюсь надеяться, что он по времени раскается в богопротивном своем поступке; доказательно сие тем, что он чрез восемнадцать лет не имевши спасительной мысли быть причастником святых таинств, ныне сердечно возжелал удостоиться оных, почему августа 8 числа и приглашен был мною градский благочинный священник Петр Виноградов, назначенный от начальства для собеседования, по данным наставлениям, как с ним, так и с другими арестантами для совершения литургии, исповеди и святых тайн причастия»