И, самое главное, так есть.
Как там говорили еще эталонно-возвышенные, идеальные древние греки, которым сейчас приписывают знание всего на свете? Был век золотой, век счастья и могущества, век полубогов. Был век серебряный, век радости и красоты, созерцателей и мудрецов. Был век медный, век чудовищных войн и великих героев. А потом пришли глупые, слабые, трусливые человеки, и все закончилось.
Беспалова прекрасно понимала, как жили люди до нее. И родители, ввернувшие в ее голову собственные мысли о смехотворном, гипотетическом «светлом будущем», и князья, те самые бородатые красавцы из фильмов, ничем, кроме даты жизни, не отличающиеся от соседа-полковника, и крепостные тех же князьёв. Мораль, экология, гигиена… Мобильники, в конце концов, – ну их. Это отличия в цифрах. Не в фактах.
Беспалова знала, что сейчас ли, или тысячу лет назад, все равно устроилась бы жить самым удобным образом. Потому что любой – удобный. В любом человек выживет, если захочет— или нет, опять же, если захочет.
Замуж она, впрочем, так и не вышла. Хватило найти друга. Удобного. Милого. От которого нет смысла ничего требовать, который и сам не предъявит претензий. Тем более, проверенного еще университетской так легко рассыпающейся дружбой. Один курс, одна скамейка, даже темы диплома им дали до подозрительного близкие – то ли случайно, то ли глаза за стеклами очков старой профессорши не зря поблескивали.
Он потом ушел в армию, она в аспирантуру, и только через пять лет, случайно, в театре, они встретились снова. Она уже была кандидатом наук, он только-только начал писать. Сначала они дружили. Пересекались будто нечаянно, здоровались, улыбались друг другу и прощались тут же. Потом стали помогать друг другу, работать вместе, засиживались допоздна то у него, то у нее за рабочим столом. Потом ему подвернулась первая солидная работа, переложить на театральный сценарий одну никому не известную фронтовую повесть. А потом она просто не уехала домой. И не уезжала до сих пор, потому что с ним было удобно.
Красиво смотрится со стороны взросление мужчины. Настоящее, а не с отращиванием бороды и пивного живота. Тот мальчишка, которого знала еще девчушка-студентка, безалаберный, порой безбашенный, а порой и трусоватый, мечущийся из крайности в крайность, год от года обрастал спокойной рассудительной силой. Научился решать проблемы. Научился их не создавать. Научился сам рулить нужными обстоятельствами, а не прогибаться под них, строил планы, менял эти планы с оглядкой на приготовленный жизнью пинок и в конце концов воплощал их. Когда он купил машину не просто потому, что машина, а потому что с ней выгоднее, проще, и выбрал именно ту, которая подходит, а не громоздкий бесполезный в черте города джип, женщину переполняла тихая гордость.