Не то, чтобы я разглядывала людей на остановке, но одно лицо бросилось в глаза. Грубое женское лицо. Про таких тогда говорили: хабалка, торговка. Наверное, торгует где-нибудь на рынке, обвешивает, обсчитывает, хамит…
Да Бог с ней! Не до неё сейчас.
Да, такое было время. Люди любили обсуждать чужие недостатки и не замечали хорошего.
Погода была под стать настроению. Когда я ложилась в больницу, была середина июля, а сейчас – начало октября. Люди стояли в плащах и куртках. Я была в шерстяном сарафане и водолазке. Хорошо еще, лето в том году выдалось сугубо питерское, а то бы я сейчас стояла в летнем платьице…
Пошел дождь. Причем, – как-то сразу, без «раскачки». Этого мне только не хватало!
Все оказались с зонтами, начали их раскрывать. А я?..
Представила себе картинку: я, заходящая в трамвай через десять минут. Сарафан – насквозь мокрый, с волос и лица капает вода. Я вся буду съёжившаяся от холода. А добираться домой надо через весь город, с пересадками и ожиданиями на остановках, большинство которых, как и эта, не имеют навеса.
Я обязательно простужусь, заработаю воспаление лёгких и снова окажусь в больнице. Нет, я, конечно, не умру, но мне будет очень плохо! И тогда все! Все, кто…
Женщина с грубым лицом подошла ко мне и взяла меня под свой зонтик.
Алине четыре года. Она любит конфеты. Но она знает, что конфеты можно брать только с маминого разрешения.
Однажды мама ушла в магазин. Алина подошла ко мне и сказала:
– А дай мне конфэтьку!
Она смотрела на меня и пальчиком показывала вверх, где находились конфеты.
– Алиночка, я не могу без маминого разрешения! Вот мама придет из магазина, мы у нее спросим, и если она разрешит – я тебе дам…
– А ты достань конфэтьку и положи ее на стол. Пусть она там лежит.
Место, где лежала конфета, было для Алины недосягаемо. Стол был местом досягаемым.
«Ну, уж нет! Знаем мы вас, хитропопых! Сами такими были!» – хотела сказать я. Однако, секунду помешкав, сказала другое:
– Хорошо. Я положу конфету на стол. Но только ты до маминого прихода ее не трогай!
– Не будю… – Алина мотала головкой и честно смотрела мне в глаза.
Я и забыла про эту конфету. Но как только мама пришла из магазина, Алина бросилась к столу, забралась на стул и огласила:
– А конфэтьки нет!
И действительно! Впрочем, не так уж удивительно.