Закалили в печке сталь.
Они известны стали сами,
Но, почему, их нет меж нами?
Андерсен, простой башмачник,
Нам, из сказок, сшил задачник.
Он учился в бедной школе,
Башмаки шил, поневоле.
Хорошо ль, что у детишек —
Очень много сшитых книжек?
Знать Астрономию – не поздно,
Ведь закон это о звездах.
Далеко те друг от друга,
Все вращается по-кругу.
Но думал, с первого я дня,
Что все бежит вокруг меня.
Написал Платон, по-виду,
Про исчезнувшую Атлантиду.
Атлантиды, в Мире – нет,
Где же мне найти ответ?
Но сам известен он остался,
Значит, труд тот состоялся?
Афанасий Никитин жил,
«За три моря» он ходил.
Он до Индии добрался,
На три года оставался.
Я же, будущий моряк,
Не доберусь до той никак.
Африка, два океана
И на той – большие страны.
Есть два моря возле той,
Только путь к тем – не простой.
Но, когда большим я стану,
Я, с севера на юг, достану.
Грамота берестяная
Пришла на Русь, а не иная.
С берестой та, к людям, шла
От столицы до села.
А за тою шли обозы,
Хоть – не везде растут березы.
Беринг, от Азии отплыв,
Нашел, к Америке, пролив.
Тот пролив – один тот есть,
Назвали люди в его честь.
Хоть, в том проливе, не бываю,
Но помечтать – я успеваю.
Бесконечность величин,
Более всех нас – без причин.
Более нет у нас числа,
Так бесконечность возросла.
Но я приду к той на подмогу,
Я, стрелкой, укажу дорогу.
В Древнем Риме был бетон
И сегодня нужен он.
Чтоб не лез тот из корыта,
Сперва – опалубка прибита.
Раз, сотворил, бетон – романтик,
То положу я, сверху – фантик.
Есть везде библиотека,
Той, конечно – больше века.
С книгами, я очень строг,
Есть, у каждой – каталог.
Но, иногда, я – интуит,
Про книгу говорит мне вид.
Агесандр, из камня, сделал
Нам – Милосскую Венеру.
Я же, мелом, лишь крою,
Чтоб – видеть магию свою.
Но все-же, в Лувре, место – есть,
По-мне, любым творениям – честь?
Жил, прежде нас на много дней,
Галилео Галилей.
Телескоп он сделал сам,
Но жил он «с горем пополам».
Ведь, ересью, назначил поп
Все, что заметил телескоп.
Джузеппе Гарибальди жил,
Своей Италии – служил.
Приговорен был королями,
Он жил, мечтами, дни за днями.
И сам, в Италии он той,
Для всех остался лишь мечтой.
Гомер, слепец в годах седых,
Он песни пел для молодых,