Отыскала убежище журналист быстро, главное – вовремя. Когда дождь свирепо разошёлся в полную силу, по склону потекли ручьи, видимость стала отвратительной, блогер успела забраться под надёжный навес, оборудованный на камнях, между двух могучих деревьев. Издалека, глядя на «Альпийскую хижину», чудилось – это домик на дереве. Потому, Лина ошибочно, про себя, «Горный приют» назвала – лабаз.
Изнутри укрытие напоминало Абрамовой избушку лесника: схожее убранство. Вдоль стен два топчана с аккуратно скрученными армейскими матрасами, посредине стол, на нём керосиновая лампа и посуда советской эпохи. Узкие, дощатые скамейки; грамотно расположенная «Буржуйка» в углу, солидный запас сухих дров, рабочий инструмент: малая лопата, топор, пила. На прибитых сбоку от застеклённых окон полках хранились: продукты, соль, спички, керосин, аптечка, оставленные по принципу, – «Нуждаешься – возьми, есть лишнее – оставь». Тумбочка покрыта стопкой старых журналов и книг. Всё на своих местах, нельзя сказать, – «Здесь тесно», – а вот уютно – точно.
«Надо утром всё хорошенько отснять здесь изнутри и, если позволит погода, обязательно – снаружи. Подписчикам очень понравится, место – былинное!»
Устроившись в спальном мешке на койке, так, чтобы можно подкидывать в буржуйку дров не вставая в случае необходимости, Алина долго не могла заснуть. Одолевали мысли, усиленные тишиной, одиночеством. Думала, если бы родила тогда, вместо первого прерывания беременности, сейчас ребёнку исполнилось уж восемь лет, вполне адекватный возраст, возможно, был (была) сейчас рядом. Появилось ещё большее желание, кого-то воспитать, заниматься с маленьким человеком, передавать опыт… любить.