– Андрей, как точно зовется это место?
Вопрос мамы вырвал меня из воспоминаний. Пока Дима вел авто, она просматривала «Трип Адвайзор» в телефоне.
– Да мы уже на месте. Свернуть надо… – я старался разглядеть хоть что-нибудь в темноте сумерек за окном. Наконец мелькнула знакомая картинка – щенок с языком наружу, – Здесь!
Без указателя хостел найти было очень трудно. Джим выкупил охотничью хижину из бревен, построенную венграми в начале XX века. Домик стоял в лесу на холме недалеко от дороги, но тропинка к нему заросла. Когда я там работал, нанятые Джимом дровосеки долго расчищали путь: машина к хостелу проехать не могла, и народ шел пешком через лес от самой автострады. Прошло больше шести лет, и я надеялся на гладкий асфальт и фонари. Не-а. Мы катились по редким кучкам гравия и проваливались в ямы. Под колесами трещали шишки, а по стеклу хлестали ветки. Ну по крайней мере, дорога была. Нас окружала густая темнота, через которую пробивался далекий огонек буквальной и метафорической надежды.
Когда мы подъехали совсем близко, свет фар выхватил из мрака фигуру в капюшоне. Человек сбросил накидку и приветливо помахал рукой. Я узнал Лори. Подумать только, после стольких лет!
– Хай! – закричал я, опустив стекло.
– Хааааай, – протянула девушка в ответ. Разглядев мое лицо, она вскричала обрадованно: – Эндрю!
Английский мой за эти годы лучше не стал. Скорее наоборот. Я неуверенно выдал несколько простых фраз. Лори улыбнулась и помотала головой.
– Нет, можна по-нагорски.
– А по-русски? – спросила мама.
– И по-русски! – подтвердила к моему удивлению Лори.
Она показала нам, где можно припарковаться – рядом с навесом, где располагались ровными рядами поленья.
– Я думал, ты уехала домой! – выпалил я, когда мы поднимались по ступенькам к входной двери.
– О, знаешь, я потеряла паспорт, когда путешествовала в Балканы, – пожала она плечами. Потом задумчиво, – Или в Романии. Неважно. Не знала, что делать. А потом Джим сказал: «Это окей, Лори. Ты можешь жить и работать в «Джинжер Паппи", я люблю тебя». Окей, не сказал именно так, но похоже на так. А я люблю горы, люблю гостей. Это лучше, чем скучная Вирджиния!»
В прихожей я ожидал увидеть расставленную в беспорядке на полу обувь. Над оставленными ботинками обычно витал крепкий запах носков завоевателей гор. Когда гостей было много, получались целые завалы из стоптанных кед и потрескавшихся треккинговых бутов. Лори однажды назвала такую гору «graveyard of shoes» и с печалью на лице крестила ее. Только сейчас ничего такого не было: на деревянной полочке для обуви аккуратно стояли несколько пар ботинок.