Сначала миссис Уайт подумала, что ребёнок был в замешательстве. Она предположила, что “другие бабушки и дедушки” сбивали с толку ее маленькую протеже, поэтому, зная, что эта тактика срабатывала и раньше, всякий раз, когда Меган протягивала игрушку и говорила “дедушка”, она брала ее и говорила: “бабушка”. Потом, уже более отчаявшись, и легонько хлопая ее по ноге: “Бабушка, Меган, не дедушка!”.
Однако, какие только методы она не испробовала, заставить Меган называть её “бабушкой”, а не “дедушкой” оказалось труднее, чем заставить её пользоваться правой рукой. Меган также упоминала о “кошечке”, и было видно, как она “гладит” воздух и хихикает.
Когда Меган начала называть “кошечку” “Гррр”, миссис Уайт успокоила себя тем, что это лишь плод чрезмерно активного детского воображения, но упоминание о “дедушке” продолжало беспокоить ее. Однажды она спросила Сюзанну, как Меган называет родителей Роберта.
- О, Меган такая милая. Она зовёт их “наин” и “таид”, что обозначает “бабушка” и “дедушка” на валлийском языке. Они хотят, чтобы мы отдали её в валлийскую школу, когда она подрастет, но мы с Робертом пока не уверены. А ты что думаешь по этому поводу, мама?
Миссис Уайт надеялась, что Меган пойдет в католическую школу, но она знала, что шансов на это очень мало, потому что Роберт Левша “считает, что не стоит навязывать детям религию, любую религию, в таком раннем возрасте”. Какая чушь! Да что он знает об этом?! Что может знать об этом левша?!
Но она ответила: - Просто отнесись очень внимательно к выбору, куда отправить учиться Меган, дорогая. Вы же не хотите, чтобы она ходила в какую-нибудь из тех современных школ, полных хулиганов, где учителя-левши не учат уважению или соблюдению строгой старомодной дисциплины, или же вы можете оставить Меган на домашнем обучении до получения аттестата зрелости. Она надеялась, что слова “левша”, “уважение” и “дисциплина” вызовут благоприятный отклик у Сюзанны, но в глубине души боялась, что уже успела потерять дочь из-за глупых левых идей Роберта.
Все, что она могла сейчас сделать, - это попытаться остановить “гниль”, которая сочится внутри Меган. Всю ту “гниль”, которой Роберт и ее дочь позволили вырваться наружу из бедной, милой, но впечатлительной Меган. Её так и подмывало запереть внучку под лестницей, но она знала, что если Роберт когда-нибудь узнает об этом, то это будет последний раз, когда она сможет остаться наедине с Меган, и тогда им обоим будет еще хуже.