Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде - страница 20

Шрифт
Интервал


Дону и Венди часто приходилось занимать деньги, чтобы оплатить счета, и это было одним из главных поводов для ссор. Лиланд и Айрис держали на кухне двадцатидолларовую купюру – они шутили, что это двадцатка-путешественница, потому что каждый месяц они одалживали ее своему сыну на продукты, и сразу же после того, как долг возвращался, Дон снова брал ее взаймы. «Он ходил по округе, оплачивал счета, а потом приходил к нам, – вспоминал Лиланд. – Дон отдавал нам 20 долларов и говорил: “Черт возьми, я неплохо поработал на этой неделе. У меня осталось 35 или 40 центов”». Лиланд, которому Венди никогда не нравилась, потому что ему казалось, что она ведет себя «лучше, чем Кобейны», вспоминал, что потом молодая семья отправлялась в закусочную для автомобилистов Blue Beacon Drive-In на Бун-стрит, чтобы потратить эту мелочь на гамбургеры. Дон хорошо ладил со своим тестем, Чарльзом Фраденбургом, который работал в округе водителем грейдера, а вот Лиланд и Венди так и не нашли общего языка.

Напряжение между ними достигло критической точки, когда Лиланд помогал делать ремонт в доме на Ферст-стрит. Он соорудил для Дона и Венди стилизованный камин в гостиной и поставил новые столешницы, но в процессе работы они с Венди ссорились все чаще. В конце концов Лиланд велел сыну заставить Венди прекратить его пилить, иначе он уйдет и бросит работу законченной лишь наполовину. «Я впервые услышал, как Донни возразил ей, – вспоминал Лиланд. – Венди вела себя как стерва, и в конце концов Дон сказал: “Держи свой чертов рот на замке, или он заберет свои инструменты и уйдет домой”. И на этот раз она замолчала».

Как и его отец, Дон был строг со своими детьми. Одной из претензий Венди было то, что ее муж требовал от детей, чтобы они всегда вели себя хорошо – что было практически невозможно – и чтобы Курт вел себя как «маленький взрослый». Временами, как и все дети, Курт был сорванцом. В то время большинство его выходок были незначительными – он писал на стенах, хлопал дверью или дразнил сестру. За эти поступки его часто шлепали, но более привычным и почти ежедневным физическим наказанием Дона было ткнуть Курта в висок или в грудь двумя пальцами. Это было не особо больно, но психическая травма была весомой – это заставляло его сына бояться большего физического вреда и послужило укреплению авторитета Дона. Курт начал прятаться к шкафу своей комнаты. Замкнутые, ограниченные пространства, которые могли бы вызвать у других приступы паники, были теми самыми местами, в которых он искал убежище.