Ты улыбнулся и не надо слов.
Я знаю всё,
что можешь ты сказать.
Одно лишь не могу:
тебя себе забрать.
Дыханье в такт…
Подвешена на гвоздь,
Такая странная и вечная любовь.
Лишь одного я не могу понять,
Кто научил любовь —
на привязи летать?
Потухнут свечи,
Согревая лёд.
Холодным пальцам —
сердце жизнь даёт.
Но снова не понять душе
прохлады дня,
Ведь эта боль горит
на острие меча.
Уходят сны,
цепляясь за балкон…
Им жалко уходить,
но сны не снятся днём.
Но видно я глупа,
что не могу понять,
Кто научил людей
любовь как сны терять…
Но я не отпущу…
Сбегу в осенний сад…
Там, на ветвях малиновых,
как в зеркалах – закат.
И где-то там, в ковровой бирюзе,
мою любовь
я всю отдам – тебе…
Утро. Туман над озером,
тянется к кромке леса.
Заспанный и нехоженый
лес,
провожает лето.
Там, в глубине, где омуты,
но не воды, а сосен,
Головы вверх задёрнуты,
к солнцу,
замёрзли очень.
В этом краю нехоженом,
есть тёмно синий остров.
Черничное – чёрное озеро.
Найти его было не просто.
Я буду варить варенье,
на звёздную ночь похожее.
Сотку кружева наслажденья,
чтоб вновь насладиться прожитым.
Черничный, затерянный остров,
И губы твои с черникою.
Всё в юности было проще.
Всё в юности было с улыбкою.
И это черничное небо,
И этот черничный остров,
и глаз – чернота бездонная,
как бесконечный космос.
Ты читаешь стихи,
обернув себя в тёплую шаль.
Опустив на колени
белоснежные руки.
Ты читаешь стихи,
словно мысли без слов и без звуков.
Ты внимаешь душою
чужую тоску и печаль.
Еле слышно, и ветру созвучно,
ты шепчешь…
Твоя память хранит
очень много хороших стихов.
И надеясь,
что ночь,
эта ночь до утра – бесконечна,
Звёзды тихо горят,
изучая чужую любовь.
Ветер ласков с тобой,
теребя твои волосы… нежно…
И на улице – штиль, в эти ночи,
когда ты читаешь стихи.
Имя женщины той
знает каждый, кто любит и верит.
Для других же она —
лишь забытые в детстве мечты.
А у неба такие дали,
Мне бы прыгнуть и утонуть.
Но воскреснуть…
Чтоб не узнали…
Эту бездну крылом зачерпнуть.
И остаться в этой свободе,
На крыле облетая мир.
И на радуге, до икоты,
Есть руками цветной зефир.
Облака – это просто вата,
Жжёный сахар и карамель.
Ах, простите, я виновата,
Ведь весной это лишь капель.
А под утро, малина с вишней,
И огромный румяный блин.
Я себя без него не мыслю,
Он вкуснее, чем тот пломбир.
А пломбир – это просто небо,