– Шелка закончились, – накрепко зажмурившись, выдохнул дед. На ватных ногах, покачиваясь, мотнул головой куда-то в темноту зала, – вазу Госпожи протирать нечем.
От давящей на мозги силы покачивался уже не только Лобригус. Трещал потолок над головой, дрожали колонны в зале, страждущие, за исключением пернатого, попадали ниц и корчились в муках, пытались уползти обратно к выходу из пирамиды. А всё из-за отсутствующего здесь Шепчущего, странных расколотых подвесок и золоченой детали – Владыка мертвых вторые сутки не мог узнать подробностей добытых Базолг подозрительных безделушек.
– Занят, значит? – недовольно цокнул языком Хозяин пирамид, хмурым взглядом обвёл стонущую в муках толпу, несмолкающего пернатого, шатающегося из стороны в сторону Лобригуса.
Поковырявшись огромным саблевидных когтем в зубах, Повелитель мертвых резко встал, сгрёб в ладонь всё те же подвески и шестерню, подхватил свой крючковатый посох и двинул на выход. Спустившись к подножию трона, неожиданно свернул налево, в сторону выхода из пирамиды.
– К-куда это? Я не закончил! – отвисла челюсть у пернатого.
Прогус искренне недоумевал каким образом и почему его деловой спич, целую назначенную аудиенцию просто так взяли и оборвали. Он же не кто-нибудь, а близкий товарищ самого Друта Сумасшедшего! И пришел к Анубису не с чем-то там, а намереваясь купить аж целую душу лича из шестого сектора. В общем…
– Эй?! Анубис! Стой!
Взгляд огромных желтых глаз недовольно мазнул по легионеру, щелкнули когтистыми пальцами. Неуёмный в своей браваде пернатый взорвался песчаным шаром, взлетел под потолок гейзером из пуха и перьев. Владыка мертвых небрежно махнул рукой. В помещение ворвался порыв обжигающе-горячего воздуха, подхватил летающие по залу ошметки пернатого, гудящим торнадо потянул в сторону Лобригуса.
– На вот, иди вазу протирай, – раздраженно бросил Лобригусу Владыка мертвых. В сухие морщинистые руки дедка упал плотный белый ком, – вместо шелков тебе будет.
В следующее мгновение Хозяин песков окончательно скрылся в арке туннеля, оставив Лобригуса с кучей перьев в руках и горой песка у подножия трона. Толпа просителей с криками и воплями ринулась из пирамиды, гудящие порывы ветра тем же маршрутом потянули окаменевшие останки пернатого, Лобригус, недовольно бурча и пошатываясь, поковылял к угольно-черной вазе – некогда разбитому подарку Госпожи Шимассы и её же стараниями заново склеенному. Непревзойденный предмет искусства (редкостная жуть) в самом деле требовалось протереть.