Удар стартового колокола, взлетевшие к небу заслонки клеток и возникший над дорожками убегающий искусственный заяц – все это случилось в одно и то же мгновенье, и без задержки шесть афганских борзых рванулись вперед со скоростью урагана – улетели, как подхваченные смерчем, не оставив на старте и следа. Впрочем… На старте даже не шевельнувшись, стоял афганский красавец Глен. Его горящий взгляд был устремлен на то место, где еще мгновение назад была Гизела. Но место было пусто, а ее тонкий запах быстро улетучивался… Прошло несколько секунд прежде, чем до Глена дошло, что красавица бегунья пролетела уже полкруга. Глаза Глена зафиксировали Гизелу уже на противоположной стороне стадиона и, лишь только тогда афган сорвался с места. Глен полетел вдогонку, игнорируя беговые дорожки и разделительные линии, наперерез, через все поле… Он был необыкновенно красив, этот песочно-рыжий афган, с развевающейся на бегу блестящей длинной шерстью, в ярко синей попоне с номером, летящий по зеленому полю. Стадион ревел и визжал от смеха в едином визге. Тон визга тоже быстро менялся и вскоре перешел в восторженный, почти истерический гул…
На дорожках бегуны разделились на две неравные группы. Красавица Гизела возглавляла гонку, практически вися на хвосте у искусственного зайца. Основная группа отстала, как минимум на 50 метров. Но, вослед Гизеле нос в хвост, встроился, и, казалось, не прикасаясь к земле, парил Глен, не отставая, но и не опережая, опять-таки, нос в хвост. И всем на трибунах было видно, что у Глена значительный запас в скорости, но это его не интересует! Трибуны продолжали неистово поглощать зрелище…
В тот день Гизела стала чемпионкой, впрочем, как обычно, а Глен пришел вторым. На пьедестал почета по понятным причинам он не попал. Пашенька, хозяин Глена, ждавший возле финишной черты, бросился обнимать пса. Вокруг порхал тренер, внушавший Паше, что у этого пса большое будущее, чтобы он не перестал посещать тренировки. Тренер что-то быстро писал в блокноте, и спрашивал, и непрерывно трещал о том, что… для пса нет предела, такой запас, чемпион, будущее, деньги, слава. Но Пашенька только счастливо обнимал афгана, а тот все время увертывался, пытаясь не потерять из виду Гизелу, которую чем-то поощряла, как говорят собачники, какая-то женщина.