В этот момент в зал вошли еще существа, зелеконцы – потомственные садовники и создатели картин из цветов. Они как всегда опоздали. Крак что-то недовольно пробурчал. Зелеконцы виновато склонили головы. Их и без того длинные руки, с заостренными пальцами, протянулись почти до пола и большие головы с узкими лицами и заостренными подбородками, сейчас выглядели комично. Если бы не зрелище, от которого лишь несколько минут назад улетел Наим, он обязательно бы рассмеялся.
– Простите, преподобный, авария в пути.
– Можно было выйти пораньше – недовольно пробурчал крак.
Краки – буйволообразные сильные существа. Они всегда ведут себя как «носители истины», всегда правы, всех учат, любят властвовать. Краки все очень сильные, но неповоротливые и их лучше не сердить. Ауры обычно облетали их стороной, а зелеконцы обходили. Но в этом странном обществе все смешались.
Осматривая присутствующих, молодой аур, не сдержавшись, ахнул – в самом конце, в углу помещения тихо сидел пожилой аур и тоже спокойно слушал крака.
– Вот те на! – присвистнул Наим – и наши здесь есть… что за странная компания!
Наим остался сидеть на окне, решив послушать музыку, не слушая что говорит старший в необычной группе. В какой-то момент мелодия зазвучала более определенно и Наим от восторга подпрыгнул и взвился свечой под облака, вращаясь вокруг собственной оси.
Поднявшись на максимальную высоту, аур завис на минуту и быстро полетел домой. Его мелодия родилась. Она не была похожа на услышанную, но что-то в его сердце отозвалось на странное несовершенное творение существ. Сердце Наима бешено колотилось до тех пор, пока музыка не легла на свиток писчей ткани.
Закончив записывать и немного успокоившись, Наим оглядел привычную обстановку своего гнезда – шара, сплетенного из тонких прочных нитей, и раскачивающегося на ветке мощного дерева, удовлетворенно провел ладонями по груди.
– Класс! Мне кажется она зазвучит!
Вдруг он остановил на мгновение ладони. Точно посередине грудины, под мягкой коричневой шерсткой появилось довольно крупное образование.
– А это что? – невольно произнес он вслух.
Наим иногда разговаривал сам с собой, когда был уверен, что его никто не услышит.
Осторожно ощупав образование, он убрал с него шерстку – на коже белело нечто, похожее на неровный камешек или очень крупную жемчужину неправильной формы. Наим попытался сковырнуть – кожа отозвалась болью.