– Что интересного показывают? – спрашиваю я, подойдя к ней.
Она окидывает меня с головы до ног небрежным взглядом, словно говорить с ней запрещено законом.
– Ты о чем?
– Ну, ты так внимательно изучала пол, – я пожимаю плечами, – вот я и спрашиваю, что там такого интересного?
Она даже не удосуживается хоть что-то ответить и демонстративно поворачивается ко мне спиной. Вот же…!
– Я – парень не гордый, обойду, – несколько шагов, и я снова оказываюсь перед ней.
– Что тебе нужно, Ник?
– Чего, блин? – хочется рассмеяться ей в лицо. – Это же ты задалась целью проделать во мне дыру.
– Не понимаю, о чем ты, – ей удается сохранять невозмутимость. Вот это выдержка. Годами что ли практиковалась в изображении показного равнодушия.
– Ты серьезно будешь отрицать, что пялишься на меня часами напролет?
– А что, по-твоему, там есть, на что смотреть? – казалось сделать еще более скучающий вид уже нельзя, но нет. Можно.
– Ты так решила надо мной поиздеваться? – мне представлялось, что все только и будут, что жалеть меня. К подобной жестокости я оказался не готов. Не понимаю, как Лу могла дружить с таким человеком?
– Почему же поиздеваться, – она задумчиво подносит указательный палец к подбородку, – может, мне нужен твой совет. Ты же теперь разбираешься во всей этой теме, да?
– В… какой? – я слышу, как в висках громко стучит кровь.
– Пока тебя не было, Ник, – она говорит настолько отстраненно, что мне становится жутко при виде ее пустого невидящего ничего вокруг взгляда, – все говорили о том, что ты сделал. Их так волновал один единственный вопрос. Знаешь, какой?
– Догадываюсь, – будто не своим голосом отвечаю я. – Ты поэтому так на меня смотришь?
– Я сама не своя с тех пор, как узнала, что ты хотел умереть.
У меня внутри все замирает. Еще никто так открыто не говорил со мной о случившемся. Ни у кого не поворачивался язык говорить о смерти, как о чем-то обыденном.
– Почему? – у меня неожиданно пересыхает во рту. – Почему ты сама не своя?
– Я не могу перестать спрашивать себя, – она, прикусив нижнюю губу, ненадолго замолкает, а затем продолжает, – почему сама не догадалась так сделать?
– Что? – я настолько шокирован услышанным, что с трудом держусь на ногах.
– Не переживай, Ник, – успокаивает она меня и уходит. – Говорить – это все, на что я способна.
– Подожди! – я вижу, как она возвращается в кабинет, и понимаю, что должен сказать что-то еще. – А как же…