– Мне стало нехорошо.
– Из-за Ясмины, да? Она тебе что-то сказала? – Лу раздраженно хлопает по моему рабочему столу. – Я так и знала!
– Не буянь, иди сюда, – я киваю на кровать, приглашая ее присесть. И только когда она оказывается рядом, продолжаю говорить. – Не забывай, что я вел канал на YouTube, где прошел боевое крещение. Никакие слова Ясмины не способны меня задеть или обидеть, поняла?
– Ты врешь, – Лу тянет вниз до самых ладоней рукава свитера. – Я видела, как ты на нее реагируешь. И эти твои слова о том, что мне стоит перестать вести себя как стерва. К чему все это было, что на тебя нашло?
– Ничего, – отвечаю я, нервно потирая затылок. Мне не нравится, к чему идет этот разговор. – Просто с ней все не так очевидно, как кажется на первый взгляд.
– Да ну? О чем ты вообще говоришь? – Лу хватается за голову. – Я сейчас реально взорвусь. Ты можешь мне объяснить, что происходит?
– Да не знаю я! – впервые наш разговор переходит на повышенные тона.
– Значит, теперь мы будем кричать? – она набирает в грудь воздуха, и начинает орать так, что у меня закладывает уши. – Хватит вести себя как придурок! Еще недавно ты говорил, что Ясмина – мерзавка, и что мне стоит забыть о нашей дружбе, как о ночном кошмаре. А теперь ты намекаешь мне на то, что я слишком жестока и недостаточно уделяю внимания ее персоне! Ты вообще в своем уме? Нет, серьезно, Ник, в своем?!
– Все знают, что нет. В группе меня уже окрестили психом, чего еще ты ждешь? Адекватности? Ее не будет, – мне становится тяжело дышать, и я ложусь на спину, чтобы почувствовать себя заземленным. Именно так в больнице меня учили справляться с паническими атаками.
– Эй, ты как? – Лу ложится рядом: одной рукой она проводит по моей похолодевшей от страха небритой щеке, а другой обнимает, крепко прижимая к себе. – Я тут. Прости меня, Ник, прости-прости-прости.
– Перестань, – мой голос снова становится хриплым, похожим на звучание из сломанной радиорубки. – Мне просто показалось, что она испытывает нечто похожее.
– У вас с Ясминой нет ничего общего, – уверяет она, – ты столько раз по кусочкам собирал мою жизнь, ты наполняешь жизни других добром и любовью, а она… Она умеет только разрушать и делать больно.
– Ты уверена, что так хорошо ее знаешь? – сомнение настойчиво зудит под кожей и не дает мне покоя.