На перроне Елену Андреевну встречал муж, Лев Павлович Каширский.
Через неделю Фома был представлен Льву Павловичу как учитель математики для их сына, десятилетнего Андрюши. Причины нанять педагога у Елены Андреевны были веские. Гимназия, где учился Андрюша, не отапливалась, из-за этого уроки часто не проводились, ходить по улицам небезопасно, как для ребенка, так и для мамы, а отставать по такому предмету, как арифметика, недопустимо. Это вслух, а на самом деле все было намного проще. Елене Андреевне и Фоме негде было встречаться. Студент Ревишвили снимал комнатушку без всяких удобств, немного больше собачьей конуры, на чердачном этаже в доходном доме Афремова, возле Красных Ворот – узкая кровать, умывальник, стол да стул, больше там не помещалось ничего, зато недорого – десять рублей в месяц. Ревишвили-старший вкладывал средства в образование сына, но на все остальное денег давал мало, очень мало. Приводить туда такую женщину, как Елена Андреевна, Фома не мог себе позволить. Зато у господина – теперь товарища – Каширского была хорошая теплая квартира из трех комнат возле Большого Каменного моста. Лев Павлович математику уважал, так как считал ее основой коммерции. Политиков часто меняют, героев – убивают, друзья – предают, и только тот, кто хорошо считает, будет всегда всем нужен, потому что любое государство держится на счете. Сам Лев Павлович считал хорошо, поэтому большевики доверили ему товарно-продовольственные склады Москвы. Это была чрезвычайно ответственная работа. Товарища Каширского обслуживала служебная машина, и он с утра до вечера инспектировал свое огромное хозяйство. В неделю два раза Фома приходил к ним домой и, позанимавшись с мальчиком минут тридцать, остальное время уделял его маме.
Сегодня был как раз такой день. Фома подогрел воду на керосинке, тщательно побрился, кое-как помыл свое худое длинное тело, посмотрелся в зеркало и остался доволен. Высокий, каштановые волосы, темно-карие глаза, нос с маленькой горбинкой. «Грузин, а без усов»,– смеялась Елена Андреевна, но Фома считал, что усы, также как и отцовская торговля, пережиток прошлого. Англичане, что крутились в Ткибули, усов не носили.
Дверь открыла Елена Андреевна. Она была одета в теплый домашний халат, разукрашенный китайскими драконами, волосы собраны высоко на затылке.