– Дочка, ты знаешь, что я никогда не вмешивалась в твою личную жизнь.
– Да? – с удивлением спросила Лиза, но быстро перестроилась и закончила. – Да, мам, конечно, знаю.
– Так вот, – голос мамы стал еще более торжественным, – в этой ситуации я не могу оставаться в стороне. Этот Дима тебе не пара.
– Думаешь? – с интересом спросила Лиза. – Ты просто его не разглядела. Знаешь, сколько у нас общего? Хочешь, в следующее воскресенье еще раз придем, вы подольше побеседуете?
– Нет! – сказала мама испуганно. – Не надо больше приходить. Я свое мнение уже составила, и ты его не изменишь.
– Даже не знаю, мам… – задумчиво протянула Лиза. – У нас с ним такие высокие отношения…
– Лиза, раскрой глаза, – тон мамы стал умоляющим. – Он не образован, глуп, бесперспективен. Да ты его просто не прокормишь – с такими-то аппетитами.
– Ну, я думала, что мы будем чаще ездить к тебе на пирожки, – сказала Лиза.
– Упаси Боже, – сказала мама. – Я тебе не пирожковая фабрика. В общем, он тебе не пара. Вам нужно расстаться.
– Даже не знаю, мама, – сказала Лиза. – Сердцу-то не прикажешь. Да и парень-то хороший, жениться хочет. Ты сама внуков просила.
– С внуками можно и подождать, – сказала мама веско. – Важно с выбором не ошибиться.
* * *
– Спасибо тебе, Юра, – с чувством сказала Лиза. – Очень помог.
Под занавес беседы Лиза добилась от мамы официального пакта о ненападении: мама торжественно поклялась больше не говорить с Лизой про внуков, не пытаться знакомить дочь с сыновьями подруг – она готова была пообещать Луну с неба, лишь бы не видеть больше на своем пороге круглую физиономию Юрия.
– Да нормально, – сказал Юра. – И пирожки вкусные были. Ты еще зови, если что.
– Обязательно, – сказала Лиза.
Чего Настя на дух не переносила, так это мужчин с фигурой колобка. С пальцами-сосисками, одышкой от быстрой ходьбы и животом, кокетливо нависающим над ремнем пояса. Настя мечтала о кубиках на мужском торсе, примерно как девочка в розовых бантиках мечтает о встрече с Дедом Морозом. Любящие подруги оставались глухи к Настиным мольбам познакомить ее с кем-то стройным и прекрасным, и очередные Валера, Стасик и Викентий оказывались лицом и телом далеки от образа Аполлона. Настя считала, что эти стервы издеваются. Подруги считали, что подобное тянется к подобному, но намекнуть Насте, что на ее сдобные формы только такие и клюют, не могли никак.