Я устроила ноги на бардачке и заискивающе взглянула на Зои, стараясь не думать, что ее терпение когда-нибудь закончится. Молча ткнув пальцем куда-то вперед, она включила поворотники.
– Бар под названием «Бар»? – прочитала я вывеску, прищурившись. – Им срочно нужен новый креативный директор.
Место и впрямь выглядело захудалым: прогнивший порог, скопище мотоциклов на парковке, обклеенные плакатами стены и шумная компания татуированных мужчин, курящих за углом. Полный набор.
На всякий случай прошерстив гримуар и освежив в памяти защитные заклятия, я оставила рюкзак в машине и выбралась наружу, потягиваясь. Зои, не обращая ни на что внимания, смяла коробку от булочек и выкинула ее в мусорное ведро, стоящее рядом с байкерами. Они перестали гоготать и недобро оскалились.
– Филадельфия такая Филадельфия, – вздохнула она, вальяжно толкая входную дверь.
Внутри стоял смрад дешевой выпивки и общественного туалета, в который выстроилась очередь за углом. Неоновые вывески слепили, а отовсюду выглядывали постеры с изображением женских форм и непристойными ругательствами – похоже, хозяин бара не был силен в дизайне. Пройдя в глубь заведения к бильярдным столам, осажденным реднеками, я завертела головой.
– Ну и кого мы ищем? – спросила я нетерпеливо, пока Зои невозмутимо заказывала у бармена джин с ягодным соком. – Кого-то вроде Рафаэля?
Зои обернулась на звук шара, закатившегося в лунку, и обвела взглядом столики. Ее губы расплылись в улыбке.
– Нет, кого-то вроде тебя.
И я мгновенно узнала его. Не то голубые, не то синие волосы, выбритые на висках, будто бы впитали в себя неистовство океана: перламутровый глубокий цвет переливался всеми оттенками сапфира. Обычная краска не могла создать такого завораживающего эффекта, а вот магия – запросто.
Я подошла ближе. Миндалевидные глаза василькового цвета сосредоточенно следили за оставшимися шарами. Бронзовая кожа, ястребиные черты лица, рост под два метра и стальной блеск, рассекающий линии лица: тонкое колечко на нижней губе и такое же, только с шипами, в носовой перегородке. Пирсинг дополняли угольно-черные татуировки, которые покрывали все его тело: складываясь в сигилы, они не оставили и просвета чистой кожи. Я узнала на его шее руны Хагалаз и Перт, вплетенные в геометрические фигуры, доходящие до подбородка. На вид юноша был не старше Коула, но ему вполне могло быть и за сотню лет.