– Ваша дочь очень хорошо фотографирует, – сказала я, решив, что пора устанавливать с Морган контакт.
Но то, как резко она вскинула голову и вытаращила на меня глаза, подсказало мне, что я упустила эту возможность безвозвратно. Агата подавилась свиным стейком, и Виктору пришлось постучать ей по спине.
– Фотографирует? – переспросила она. – Ах, та выставка… Вот куда ты на самом деле ходила!
– Мама, нет, я не…
– Мы ведь запретили! – Виктор ударил по столу сжатым кулаком. – Это не хобби, а не пойми что! Шататься по лесу, кладбищам и еще невесть где… Ты ходишь в книжный клуб и на хоровое пение – этого мало? Откуда ты вообще взяла фотоаппарат?!
– Одноклассник одолжил, – залепетала Морган, подобравшись.
– Не ври мне! Мы ведь уже проходили это. Хочешь, чтобы я снова обыскал твою комнату? Будь уверена, я найду все, что ты прячешь, – прошипел Виктор, и от моего внимания не ускользнуло, как Агата толкнула его под столом, успокаивая.
– Давай не при гостях. Ступай к себе в комнату, Морган.
Кажется, Морган обрадовалась материнскому приказу – быть запертой в спальне ей было комфортнее, чем давиться пресным картофелем и терпеть меня, сделавшую ее жизнь еще невыносимее. Я зарделась до корней волос, сжигаемая виной.
– Прошу прощения, – произнес Виктор, когда Морган ушла. Ему пришлось вытереть салфеткой бороду: он так орал, что забрызгал себя слюной. – Иногда с детьми непросто. Они думают, что знают все лучше всех… Может, хотите молока?
– Не откажусь, – улыбнулась Тюльпана как ни в чем не бывало, и застолье продолжилось.
Я отсчитывала минуты до его окончания, пытаясь придумать план действий. Тюльпана провела нас внутрь – остальное было за мной. Поговорить, убедить, увести. Казалось бы, все просто, но…
– Ах!
Лоб опалило жаром, и я прижала к нему руку. Меня будто что-то укололо в голову, и, заметив ехидный оскал Тюльпаны, я быстро поняла, что именно. Одно маленькое озорное заклятие, и рана под пластырем открылась. Я почувствовала жар, бегущий по лицу, и вскоре кровь закапала мне в тарелку.
– Видимо, без швов не обойтись, – встревожился Виктор. – Дочь помогала нам в приюте этим летом, была медсестрой для детей. Она может зашить, если вы не хотите ехать в больницу. Идите к ней. Вторая дверь слева.
Вот он, шанс!
Я мысленно похвалила Тюльпану и, прижав ко лбу кухонное полотенце, быстро поднялась по скрипучей лестнице. Снаружи пела музыка ветра – тончайший перезвон колокольчиков, висящих под навесом крыльца. За окнами, кажется, разыгралась непогода. Полуголые ветви деревьев колотили по окнам.