Гвердон и до того трещал под чередой ударов; городская стража выбилась из сил. Взять под контроль Новый город сразу после его сотворения не было никакой возможности. Газеты разжигали беспорядки слухами о безумном разврате и преступлениях. Там мыслимо все, сама реальность в Новом городе не закреплена намертво. Отчет кишел свидетельствами о волшебстве и чудесах, которые нельзя приписать ни одному известному богу. Проходили общественные протесты, передовицы требовали обуздать Новый город, вычистить, посадить на карантин, разрушить и расколдовать, но никак не могли прийти к единому мнению, что конкретно надо и как этого добиться.
Невыполнимым заданием Эладоры было проникнуть в суть Нового города, составить карту, провести его учет и инвентаризацию. Другие в штабе промышленных либералов должны были, основываясь на ее труде, создать грандиозный законопроект о безопасности, который Келкин велел породить. Некогда он был великим реформатором, но за последние двадцать лет снискал себе репутацию на ниве закона и порядка и был решительно настроен навести порядок и в Новом городе.
Эладора глянула на страницу – полностью чистый бланк, за исключением заглавия: «Предлагаемые меры».
Она явно была не готова.
– Не мог бы я его задержать? – скептически отозвался Перик. – Председатель всех уже известил о заседании чрезвычайного комитета. Нет, я бы не смог его задержать. Если вы не принесете доклад, этим займусь я!
Ранее Перик работал на господина Дроупа, из прикормленных алхимиками «барыжников», главных соперников промышленных либералов Келкина. Официально барыжники назывались партия «Город вперед», но всяк и поныне цитировал двадцатилетнюю присказку Келкина о том, что их единственная политическая программа – барыжить на базаре оружием, отсюда и прозвище.
Формально Перик по-прежнему работает на Дроупа, так как Дроуп формально по-прежнему возглавляет парламент. Но тот парламент за десять месяцев так ни разу и не сходился и больше никогда не будет собран в прежнем виде. В течение Кризиса Келкин взял власть над старым комитетом по общественному порядку, объявил общегородское чрезвычайное положение и принял особые полномочия. Эладора достаточно выучила историю, чтобы знать, насколько хрупким бывает порядок, как легко сломить устройство целого мироздания. В те мрачные дни Келкин удержал закон и порядок исключительно своей решительностью и личной силой духа, за что она была ему глубоко благодарна.