Истоки маски лежат в религиозном ритуале и театральном представлении. Эти два способа использования маски, священный и мирской, трансформируют идентичность двумя различными способами. В религиозном ритуале надевший маску чувствует себя превратившимся в сверхъестественное существо – дух или божество, тогда как в светском спектакле трансформация происходит в «воображении аудитории» (Ibid.: 13). Сила супергеройского костюма состоит в том, что он позволяет достичь преображения сразу обоих типов. Во-первых, он превращает героя в нечто нечеловеческое, позволяя ему действовать инстинктивно: он больше не ограничен человеческой слабостью и общественными нормами и целиком перевоплощается в свою сверхъестественную идентичность. А во-вторых, в глазах публики маска делает возможным супергеройское поведение.
Эта обеспечиваемая маской сила трансформации открыто признается в комиксах о Бэтмене. На задней стороне обложки сборника «Робин: возрождение героя» (1991) помещена цитата из «Энциклопедии магии и суеверий»: «Считается, что использование маски меняет идентичность и способности человека, поскольку новая внешность якобы влияет на внутреннюю сущность, приближая ее к тому, что выражает маска». Человек становится маской. Брюс Уэйн, надев костюм, перестает быть Брюсом и становится летучей мышью.
Как показывают антропологические исследования, маска может репрезентировать два разных подхода к идентичности. Первый «допускает аутентичность „я“» (Tseëlon 2001: 25). В этом случае маска – ложь, скрывающая истинную идентичность того, кто ее носит. Применительно к супергеройскому жанру такой подход означал бы, что аутентичная идентичность – это гражданское альтер эго. Питер Паркер, Брюс Уэйн и Тони Старк – реальные, цельные личности, которые обзавелись альтернативными идентичностями и попросту играют в супергероев8. Согласно второму подходу, маска являет собой один из аспектов «я». В известной мере «маска обнажает идентичность» (South 2005: 95). Идентичность сложна, и маска служит «аутентичной демонстрацией» какой-то части этого сложного целого (Tseëlon 2001: 25). Таким образом, маска либо обеспечивает анонимность, либо проливает свет на одну из сторон «я». Паркер – это и Питер, и паук; Уэйн – и Брюс, и летучая мышь: перед нами гибридные идентичности, и в каждый момент времени в них проявляется лишь часть их сложных «я» (Langley 2012: 19).