Когда Буддадаса был молодым монахом (30-е годы прошлого столетия), старшие наставники не одобряли лекции о таких вещах, как безличностность, зависимое возникновение, таковость и пустотность (anattā, paṭicca-samuppāda, tathatā, suññatā). Считалось, что простым людям это недоступно. Подходящими и достаточными для широких масс признавались древние и не всегда принадлежащие собственно буддизму идеи о камме, перерождении, накоплении благих заслуг, небесах, адах. По этой причине самые глубокие учения Будды оставались вне публичных обсуждений, и лишь немногие монахи уделяли им внимание, хотя эти слова регулярно включались и декламировались во время группового начитывания текстов и молитв (чантингов) и занятий. Только некоторые серьёзные мыслители и любознательные молодые монахи интересовались этим.
В свой первый год после принятия монашеских обетов Буддадаса Бхиккху упоминал suññatā в своих наставлениях, потому что она обсуждалась во время его обучения, но тоже не придавал ей особого значения. В то время suññatā объяснялась как «ничто, исчезновение, пустое место», и с ней было связано немало предрассудков. Только погрузившись в изучение слов Будды и получив ясные пояснения, Буддадаса Бхиккху начал осознавать смысл и значимость пустотности. В своих беседах он стал говорить о ней всё чаще и чаще, несмотря на недовольство других монахов, просивших его воздерживаться от anattā, suññatā и других «слишком сложных тем» Дхаммы.
В 1991 году Буддадаса Бхиккху ответил, почему он идёт против пожеланий старших монахов и обучает suññatā. Он сказал: «Потому что сердце или смысл буддизма – пустота, или отсутствие „я„(attā). Это суть, квинтэссенция буддизма, так как большинство других учений учат attā. Будда учил, что нет ничего, что могло бы рассматриваться в качестве „я“».
Когда его спрашивали, есть ли кто-то, знающий о suññatā, Аджан говорил, что не уверен в этом и что причина в неверном использовании понятий. Слово «пустотность» часто переводили на тайский как suñ plao («ноль, пустое место, ничто»). Обычные люди и поклонники Абхидхаммы любили переводить suññatā как «пустой ноль», бесполезность или никчёмность. И перевод был некорректный – оттого что некорректным было понимание. Вследствие непонимания никто не мог получить от этого пользу. Дхамма этого слова была утрачена. На самом деле